часах тихонько стукнула, натолкнувшись на препятствие, – часы над входной дверью показывали ровно десять десять. Пора было приводить себя в порядок. И видимо, искать новые заказы.
Что угодно, лишь бы не думать о том, что произошло ночью.
Я сидела на крыльце, кутаясь в колючий плед, доставшийся мне вместе с комнатой в пристройке, и загружала свое резюме на сайты, где люди искали таргетологов. Резюме вышло коротким и не особо убедительным, но другого у меня не было.
Чашка со свежесваренным кофе остывала рядом. Нос щекотал горький аромат, но я не морщилась. Этим утром мне нужен был именно такой кофе – черный, без молока, с двумя ложками сахара.
Кладбище потихоньку заполнялось людьми. Большинство брело по дорожкам, не поднимая головы и прижимая к себе букеты, как больных детей. Судя по поникшим бутонам, цветы были из киоска Ильиничны: она всегда первая вставала на входе, выпихивая вазоны чуть ли не под ноги посетителям.
К двенадцати должен был подъехать Ваня. По воскресеньям он пригонял к выходу фургон с кофе и сэндвичами и зычным голосом зазывал посетителей насладиться домашней едой.
Загрузив резюме на последний сайт, я сделала глоток. Странно, что именно Антон возник у меня в голове в ответ на «Что вас держит?» – или как там спросил этот чернокнижник. Антон давно не имел отношения к моему миру. Насколько мне было известно, он работал в тире и все выходные проводил с дочкой. Я настраивала рекламу и ухаживала за могилами. Каждый жил своей жизнью. И в эту жизнь никак не вписывалось то, что случилось ночью. А самое плохое – даже если мне привиделся тот иней на крапиве, написать Аскольду о силе я уже пообещала. Надо с кем-нибудь посоветоваться… С кем-нибудь, кто давно в теме.
Я нашарила позади себя мобильник и нажала «Создать аудиосообщение».
«Привет, Лёша. Я в порядке. Вчера приболела, сегодня оклемалась. Соскучилась. Приедешь вечером?»
Сунув телефон в задний карман джинсов и спрятав ноутбук в шкафчик за дверью, я побрела к воротам.
За последние два года Ваня вымахал так, что догнал Антона, и ощутимо раздался в плечах. Если не заглядывать в курносое лицо, можно было подумать, что за прилавком стоит взрослый мужчина. На Ване была потертая кожанка с плеча старшего брата и белый фартук. Увидев меня, он радостно помахал рукой.
– Салют, Вера! Завтракала?
Я с вымученной улыбкой покачала головой.
– Хочешь сэндвич?
– Давай.
Ваня щедро шлепнул кетчуп на бекон между ломтиками поджаренного хлеба и, перегнувшись через прилавок, протянул мне вместе с салфеткой. В черных кудрях мелькнула пара седых прядей.
– Спасибо. Как дела?
Заприметив кого-то вдалеке, Ваня зычно крикнул:
– Горячие сэндвичи, домашние сэндвичи, подходите! – Затем широко мне улыбнулся: – Да по-старому вроде. Я хожу на свои курсы, Тоха – на свои.
Я чуть не поперхнулась.
– Антон ходит на курсы?
– Ну да. Он тебе не говорил?
С нами поравнялся мужчина в надвинутой на глаза клетчатой