окружающими ее людьми. Обычно молчаливая и задумчивая, не склонная к внешнему проявлению собственных эмоций, она все чаще стала прикрикивать на слуг, чего прежде никогда не позволяла себе делать, стала достаточно прямой и резкой в своих высказываниях. Слуги, и так беспрекословно и добросовестно выполняющие свои обязанности, помня, кем на самом деле является их молодая хозяйка и откровенно побаивающиеся ее, все чаще пребывали в состоянии нервного стресса, не понимая, чем не смогли угодить разгневанной девушке. Лорд Берин, замечая некую нервозность персонала, лишь удивленно вскидывал бровь, но не вмешивался в ход дел.
Однажды (дело было ровно за три дня до ее восемнадцатилетия) Коллин, как это и было заведено в их доме в вечернее время, сидела за одним столом с Эльзой и отцом. Слуги молчаливо обслуживали господ, меняя им блюда в их ужин. Коллин была чем-то озабочена. В ее голове роились различные мысли, связанные с предстоящим отъездом, поэтому девушка была достаточно рассеяна. К ее месту за столом подошла пожилая служанка, собирая на поднос использованную посуду. Коллин неосознанно сделала неловкое движение рукой и задела поднос, расположенный на левой руке служанки. Тарелки, чашки, вилки, ложки, – все с грохотом посыпалось на пол. Служанка застыла на месте, в страхе прижав край фартука к лицу. Ее расширившиеся глаза остановились на испуганном от неожиданности лице лорда Берина. Эльза с непониманием, но любопытством смотрела то на отца, поперхнувшегося едой и теперь тщательно откашливающегося, то на побледневшую служанку, то на сестру, смотрящую исключительно на их отца.
– Ничего страшного не произошло, – тихо проговорила Коллин, – Ведь так, отец?
Лорд Берин, наконец, справился с кашлем. Он знаком руки приказал служанке прибрать разбившуюся посуду.
– Это всего лишь разбитые тарелки. Никакой магии, отец, – голос Коллин стал немного строже и громче, – Ведь это так?
Эльза прекратила жевать и с интересом стала следить за тем, что будет дальше. Она была удивлена тоном сестры, до этого момента никогда не позволявшей себе подобной твердости в общении с родителем.
– Ты о чем? – лорд Берин не понимал, почему дочь нарушила сложившиеся традиции молчаливого приема пищи.
– Ты знаешь, о чем я.
– Не понимаю тебя, Коллин.
Коллин перевела свой взгляд на сестру.
– Эльза, милая, прошу тебя, оставь нас с отцом наедине. И все слуги уйдите. Немедленно.
– Коллин, что на тебя нашло? – спросила недоумевающая Эльза.
– Так надо, дорогая. Так надо.
– Ты что себе позволяешь? – лорд Берин повысил голос, удивленный тоном дочери.
– Еще раз повторяю. Оставьте нас с отцом наедине. Немедленно, – резко выпалила Коллин, обращаясь к слугам, застывшим в нерешительности. И уже немного мягче, посмотрев в глаза Эльзы, добавила, – Сестренка, прошу тебя, уйди, пожалуйста.
Лорд Берин побледнел от гнева, но в его глазах