все знали, с кем им предстоит иметь дело.
– А все и так знают, с кем они имеют дело, – сказал господин Меклит, – Историю человечества учат не только в нашей стране. И помнят, чем для каждого заканчивались войны против нас.
– Учат-то учат, да только каждый перекраивает реальные исторические события под свой лад, удобный ему, – вздохнула госпожа Велина, – Людской век короток. Простой народ принимает свершившееся в прошлом так, как им это представляют маги, участники тех событий.
– Да, – согласилась с ней госпожа Талия, – А каждый маг, действуя в собственных интересах, в конечном итоге может все перевернуть таким образом, что и не сразу поймешь, где кроется истина.
– Тем не мене, – заметил господин Тиберий, – приходится мириться с тем, что имеем. Мы преподаем свое собственное видение прошлого, настоящего и будущего своим соотечественникам, другие – своим. Так было, так есть и так будет всегда.
– Да, – господин Меклит погладил свою густую бороду, – И до тех пор, пока все, кто знает истинную историю, не объединятся в едином, похожем друг на друга, взгляде на должность развития общества, пока не решат, что некоторые вещи необходимо оставить в том виде, в каком они пребывают ныне, не пытаясь вернуться к ушедшим временам, абсолютно мирного сосуществования между государствами не предвидится.
– Однако ж, – вставила госпожа Талия, – некие разногласия во взглядах на все это не должны становиться поводом для междоусобиц.
– Но тем не менее, они становятся этим самым поводом, – возразил господин Тран.
– Ну, а как по-другому? – удивился господин Кранст, – Как? Кто, как не маги, помнят то, что происходило в последние века, как на самом деле строились государства?
– И почему мы все должны мириться с нынешним положением дел? – господин Тран сжал-разжал свои огромные кулаки, – Именно мы помним и знаем, как все складывалось в этом мире. Каждому мнится, что он когда-то кем-то чего-то был лишен, что его в чем-то обделили. Вот и зреют в головах ученых мужей коварные планы по возврату утраченного. А наряду с этим рождаются и идеи о расширении своих владений. А у кого, как не у Ретонии, их потребовать?
– Ты прав, Тран, – согласился господин Тиберий, – Прав. Прав в том, что мы не должны мириться с этим. Но, с другой стороны, с этим не желают мириться и наши соседи. У каждого своя правда. И пока все, и мы, и они, не сумеют расстаться с личными сожалениями о некоторых потерях в прошлом, пока не лишатся реваншистских идей, прочного мира не настанет никогда.
– Ох, мужчины, – глубоко вздохнула госпожа Талия, – Все бы вам решать силой.
– А как иначе-то? – спросил ее господин Кранст, – Как иначе? Какими бы мы на сегодня не были с нашими миролюбивыми взглядами на дальнейшее развитие государств, на наше взаимовыгодное сотрудничество с ними, в прошлом мы сами вели довольно агрессивную политику по отношению ко всем. Я имею в виду времена начала становления Ретонии, как могучей страны.
– Я