говорим откровенно. Другого раза может и не случиться.
Нахмурившись, лорд Берин попытался встать из-за стола, но Коллин протянула в его сторону левую руку, и неподъемная тяжесть, опустившаяся на плечи лорда, заставила его опуститься на стул. От негодования и гнева, что против него применили запрещенную в этом доме магию, у лорда Берина перехватило дыхание. Он хотел что-то сказать, но не смог произнести ни слова. Лишь возмущенно смотрел на дочь, в этот раз выдержав ее немигающий взгляд.
– Тебе придется выслушать меня до конца, тем более что это не займет у тебя много времени, – Коллин прекратила свое магическое воздействие на отца, – А затем я уйду к себе и до отъезда, обещаю, ни разу не покажусь тебе на глаза.
Лорд Берин молчал. Тяжесть покинула его плечи, но он оставался на месте.
– Да, отец, – продолжала Коллин, – Я говорю о твоей жадности. Ты старался не смотреть в мою сторону не потому, что опасался по отношению к себе какой-либо непреднамеренной или намеренной угрозы физического воздействия с моей стороны, а потому, что видел во мне ту, что согласно законам нашей страны после присвоения ей звания мага должна будет получить в полное собственное распоряжение ровно треть от всего твоего имущества. Неважно, в каком виде, недвижимостью или деньгами, но ты будешь обязан поделиться своим состоянием со мной. Для тебя эти средства будут потеряны безвозвратно и навсегда. И вот с этим знанием ты смириться не смог. Поэтому в твоих глазах я и стала нежеланным существом, не по своей воле посягнувшим на твое самое святое. Если Эльза, выйдя в будущем замуж, покинет твой дом, она не сможет претендовать на свою долю наследства до тех пор, пока ты жив. Я же, думаю, уже лет через пять сделаю тебя заметно беднее. А теперь скажи, отец, что это за чувство, если не жадность, что заставила тебя забыть о том, что и я являюсь твоей плотью от плоти, родным человеком? Как Эльза, которую ты, не скрываясь ни от кого, всячески балуешь и лелеешь. А? А я скажу. Это именно то, о чем я и говорю. Это твоя жадность и невозможность потакать в полное мере этому чувству сделали меня бесконечно одинокой и несчастной. Но теперь уже осталось недолго, когда я окажусь среди равных мне по духу и содержанию. И поверь, настанет день, когда мое величие затмит все твои богатства. Но я не стану настаивать, чтобы именно ты гордился мной. Нет.
Коллин перевела дух.
– А вот теперь все. Я удаляюсь. Оставшиеся дни я отказываюсь от привычной тебе церемонии совместных обедов.
Коллин удалилась в свою комнату. Лорд Берин, раздавленный и потрясенный откровениями дочери, полностью соответствующими истине, еще долго сидел в одиночестве за обеденным столом.
В комнате Коллин ее ожидала Эльза. Она ходила из угла в угол, что-то бурча себе под нос. Стоило Коллин закрыть за собой дверь, Эльза бросилась к сестре и взяла ее за руку.
– О чем ты говорила с папой? – нетерпеливо спросила она.
Коллин не ответила. Она плюхнулась в кресло, стоящее в углу, и разрыдалась. Ничего не понимающая Эльза подошла вплотную к сестре, взяла обеими руками ее за голову