персонажем какого-то нелепого рыцарского романа, я вошла. Герольды протрубили трижды, а карлик бежал рядом, указывая дорогу.
– Идемте быстрее, не задерживайтесь, леди, прошу вас!
«С чего он решил, что я леди? – смутно недоумевалось мне. – Если на то пошло, то по одежде меня можно принять скорей за простолюдинку…»
Взобравшись на каменное крыльцо, карлик изо всей глотки прокричал:
– Леди Анна Гольц вступает под своды дома Элеоноры! – и добавил мне тише: – Хозяйка вас уже ждет, леди…
Машинально кивнув в ответ, я поняла только, что все это слишком трудно для моего понимания…
Молоденький паж почтительно распахнул передо мной двери. Не колебаясь больше, я вошла.
***
У обитателей замка, кем бы они ни были, был хороший вкус. Хороший вкус и достойное финансирование; убранство коридоров, которыми вел меня паж, стоило явно недешево. Тонкие светлые ковры, огромные ручной работы гобелены, зажженные свечи через каждые пять шагов (я-то думала, в замках в роли светильников выступали факелы. Впрочем, вряд ли это был обыкновенный средневековый замок, хотя нет сомнений, в моем мире это чудо сохраниться никак не могло). А то, что это именно чудо, я нисколько не сомневалась. Но почему бы вдруг не взять и не поверить в чудеса? На фоне всех недавних событий мое появление в благородном белом замке казалось, в общем-то, такой мелочью…
– Леди пожелает умыться и переодеться?
Я оглядела свой насквозь промокший наряд.
– Не сейчас. Может быть, чуть-чуть позже.
– Тогда мне велено провести вас в личные покои Элеоноры, – паж произнес это извиняющимся тоном, как будто ждал моих возражений.
Я только кивнула.
– Веди.
Личные покои, принадлежавшие неизвестной мне леди, находились на третьем этаже этого высокого замка, выше только небо и птицы… Наверное, их хозяйка любила высоту и совсем не страдала аэрофобией.
Настроение у меня было странное: отчаянное, безжалостное, чуть-чуть сумасшедшее. Пожалуй, сейчас я была способна если не на все, то уж, во всяком случае, на многое.
Комнаты третьего этажа оказались более низкими, очень хрупкими (вернее сказать, еще более), очень изящными (аналогично). Это были комнаты «настоящей женщины», причем женщины, обладавшей чудесным художественным чутьем. Мебель была удобной и менее массивной, чем та, которую я уже успела увидеть в прочих помещениях, я заметила несколько картин и каких-то очень уютных книжных шкафчиков. Паж подвел меня к самой дальней комнате и, почтительно поклонившись, остановился.
– Прошу вас, леди.
Кивнув ему на прощание, я вошла.
Это был, наверное, кабинет – я обратила внимание на письменный стол, пару кресел, широкое окно, выходившее на солнечную сторону. И это был весьма приятный кабинет, надо признать.
Из-за стола навстречу мне поднялась стройная белокурая женщина. На ней было длинное платье без всяких кружев и оборок, драгоценностей же она не носила. Лицо у женщины было строгое, благородное, я почему-то подумала, что она никогда не