.

лед, так уходят в другую реальность. Идем туда, где темно и призрачно, где весь мир пульсирует в одном едином, ему одному до конца понятном ритме, где я слышу биение сердца моего спутника. Я слышу биение его сердца, и мы идем.

      Все глубже и глубже.

      Здесь странно, здесь странно и невероятно красиво, я не знаю, что это за место и место ли это, я не знаю, зачем нам приходить сюда – может быть, чтобы слушать биение сердец друг друга, но мне здесь нравится.

      Это город. Это улица. Улица пустая, машин нет, пешеходы отсутствуют. Правильно, тут только тени их, да и те…

      Отзвуки теней.

      Пурпурный Мир – это эхо?

      – Кто ты?

      Мы идем дальше. На Сергее почему-то черный плащ, неизвестно как на нем оказавшийся – при мне он его не надевал.

      – Кто мы? Так будет вернее, правда ведь, Анечка? Кто я для тебя – миф или сказка, один из героев неизвестной, но самой гениальной шекспировской пьесы или одно из эпизодических лиц произведения бесталанного графомана?

      – Кто я для тебя, единственный друг? Девочка с плеером, невероятное стечение обстоятельств или виртуальный приз в компьютерной игре?.. бонус?

      Не молчи и не ври мне. Ты же знаешь, мне нельзя врать. Почему? Да ведь помнишь, я такая беззащитная, пред тобою открытая, ты мне можешь столько боли причинить…

      Может быть, что и причинишь. Я тебя до конца не принимаю, я тебе до конца не доверяю – я вообще, знаешь ли, недоверчива.

      Не говори мне о своих чувствах, слова – почти всегда ложь и всегда искажение действительности. Хотя и сама действительность – та еще сволочь…

      Мы смотрим на небо. Небо очень темное, глубокое, еще глубже, чем там, в реальном мире, в первой Москве. Здесь оно яркое, синее-синее. Может быть, просто настоящее.

      Пустая улица ведет нас к темному обрыву, за ним – одна чернеющая пропасть, но и малейшего взгляда в нее достаточно, чтобы навсегда забыть о любви человеческой и влюбиться в благословенную эту пустоту. Влюбиться так, чтобы не полюбить уже никогда никого… «Так ныряют под лед». Так теряют себя и так кидаются в пропасти.

      – Ты думаешь, Пурпурный Мир – это все? Пурпурный Мир – это только начало.

      Он гостеприимно распахивает полы своего плаща.

      – Иди ко мне.

      Я протестующе улыбаюсь и качаю головой.

      – Не бойся. Это ведь… почти сон. Вся жизнь – довольно дурацкий сон о чем-то несбывшемся. И не стоит строить лишних иллюзий, это не мистика, это просто… судьба такая.

      Я подхожу.

      – Обними.

      Обнимаю.

      – Знаешь, Сергей, иногда ты мне кажешься совершенно неисправимым романтиком.

      В ответ он улыбается.

      А пропасть все равно такая черная и такая манящая.

      ***

      Ты – белый и светлый,

      Я – я темная, теплая.

      Ты плачешь – не видит никто.

      А я? Я комкаю стекла, дура!

      Ты – так откровенно любишь,

      Я – я так безнадежно попала.

      Мы – мы шепчем друг другу секреты.

      Мы все понимаем, и только этого мало!..

      Все-таки