же защищает. Веннары пользуются особым покровительством богини Судьбы и всегда вносят смуту в храмовые предсказания.
– А что там необыденного? – спросил вдруг Левайр, сбивая философский настрой.
Император проследил за его взглядом и увидел обычную карету, запряженную четверкой игреневых лошадей.
– А это те, кто поумней, – хмыкнул Даррен, – прибыть обыденно-необыденно.
Девушке помогли выйти.
– Риальтрея Лисомни Авинская, – узнал девушку Первый Советник, – род изумрудных драконов. Кто бы мог подумать, что ее сюда отправят! Мой Император?
А Даррен прикипел взглядом к девичьей фигуре. А точнее, к мужским карманным часам, которые она использовала вместо пояса. Драконье зрение подвести не могло – это были те самые часы!
– Вы говорили – один шанс из десяти. – Император откинулся на спинку кресла. – Какой же веннар сбил ваши расчеты?
– Вы помните, мой Император, что до конца отбора вы не можете объявить победительницу? – серьезно спросил жрец. – Вы помните, что о ваших симпатиях никто не должен знать?
– Вы имеете в виду, что…
– Один из десяти, мой император, один шанс из десяти неудач, – строго проговорил жрец.
Они отвлеклись и не смотрели на подъездную аллею. Аллею, в начале которой появилась следующая отборная невеста.
А потому истошное лошадиное ржание и дикий девичий визг застали их врасплох!
– Лекарей, лекарей, – кричала распорядительница отбора.
– Да уберите же свою тварь, – возмущался помощник распорядительницы отбора.
– Мне плохо, – стонал кто-то из толпы невест.
И над всем этим безобразием неслось дробное старушечье хихиканье:
– Ты ж моя прелесть, иди, иди, угощу бабаку!
– Что это такое?! – выдохнул Первый Советник. – Кто позволил?!
Император, медленно выдохнув, процедил сквозь зубы:
– Это выезженная особь магического волкособа. Они были популярны в Приграничье пару десятилетий назад.
Внизу постепенно все утихало, а девушка, что прибыла верхом на огромной лохматой твари, спрыгнула на землю и отвесила Императору поклон. После чего повернулась к распорядительнице и сообщила:
– Конфетка будет жить со мной, она боится одиночества.
Хестер Мерех Аргеланд
Конфетка, шумно отфыркиваясь, жадно пила свежую воду. Ее хозяйка смотрела на свою девочку с искренней завистью: они торчали на солнцепеке уже несколько часов. Невесты продолжали прибывать, а Хестер продолжала возносить хвалу своему отцу. Если бы не он, она могла бы пополнить собой ряды "прыгающих дур". Одна девица до того дотряслась, что ее стошнило. В этот момент хвала Хестер стала особенно проникновенной.
"К тому же я совершенно не умею держаться в дамском седле", – нашла она еще один факт против своей первоначальной идеи.
– А вы, юная леди, считаете, что вам все позволено? – резкий неприятный голос заставил Хестер вздохнуть и подняться с камня, на котором она