кривой ухмылкой. Велимар на пару секунд повесил голову, отрицательно мотнул туда-сюда. Вновь посмотрел на сестру.
– День, когда отец притащил тебя в этот дом, стал худшим в моей жизни.
Приторности в голосе как не бывало.
– Сумасшедшая дрянь! – чеканя слова, выдавал он. – Видела бы ты это зрелище. Только и могла, что пускать слюни, да ходить под себя. Какая же ты была мерзкая.
Мужчина ткнул раскрытой ладонью в ее сторону.
– С этими своими выпученными глазами, с ранами по всему телу. Леварская порченая дрянь!
Он злобно заулыбался.
– Скажи мне, Кайя, тебе нравилось, когда тебя резали и насиловали? Снова, снова, и снова, пока ты окончательно не свихнулась? Нравилось?
Его улыбка стала еще шире, казалось, он сейчас зальётся смехом от выданных им же слов.
– Я никогда не понимал, почему отец так в тебя вцепился? Может ты мне скажешь?
Кайя промолчала.
До сегодняшнего вечера брат ни разу не обсуждал с ней прошлое. Она не была наивной, понимала природу его ненависти. Однако, выслушивать подобное даже от него оказалось неожиданно больно. Хотелось уйти, но Кайя усилием держала себя на месте. Надо понять, к чему он все это затеял.
– И вот, я начал думать. – между тем, продолжал Велимар. – Прикидывать. Знаешь, что?
Он шумно выдохнул, подавив веселье.
– А то, что это не он в тебя вцепился. Это ты овладела им. Ты – порченая леварская кровь! Старая кровь! Ведьма!
Кайя ответила резче, чем следовало:
– Неправда!
Мужчина довольно закивал головой, словно ее реакция только подтверждала сказанное.
– Еще какая правда! И ты, и мой дорогой слабохарактерный отец вдвоем это скрывали.
Я бы мог показать тебе расходы за последние семнадцать лет, что ты живешь в этих стенах. Так вот, удочерив тебя, небезызвестный всем присутствующим господин Фалади, который, заметь, никогда до того не пустотратил и не отличался набожностью, неожиданно заделался самым щедрым и верным последователем Пути.
А с чего бы вдруг такая щедрость?
Брат напоказ развел руками.
– Вот и мне стало интересно. Годами отец жертвовал крупные сумы в местную мечеть. Даже больше тебе скажу, он отдал две трети состояния, практически разорился.
Велимар помедлил, отстраненно рассматривая ее лицо.
– Можешь молчать и дальше, но только глупец не поймет, за что он вносил такие пожертвования. Тебя, дрянь, откупал! Не дал служителям забрать. А что, если напомнить им о твоем существовании? Сумеешь ли ты пройти проверку? Очень сомневаюсь! Впрочем…
Брат поддался немного вперед, заговорив шепотом.
– Мне интересно другое. Что мы будем со всем этим делать, Кайя? Что ты будешь делать?
Она внимательно посмотрела на мужчину. Тот так и остался сидеть с ехидной ухмылкой победителя, ни капли не сомневаясь в своих предположениях. Вряд ли удастся его переубедить. Потерянные деньги были для него лучшим доводом. Тем более, насчет служителей он не шутил. Ведь, правда отдаст. Даже жалеть не станет.
Тихий