Анатолий Хлопецкий

Монашеский Скит


Скачать книгу

не может постигнуть дел, которые Бог делает, от начала до конца.

Екк, 3, 11

      Я ощущал себя на маленьком островке – позади таилось темное настоящее, впереди маячило неизвестное будущее. Неизвестность угнетала и томила меня, а в ушах стояли слова отца Дорофея: «Тебе дано жить здесь и сейчас».

      Что же они значили?

      В один из дней я решил всерьез заняться изучением греческого языка, на котором свободно говорили мои собеседники. Отец Дорофей с охотою взялся помогать мне в столь непростом начинании, заодно сообщая Амвросию некоторые наиболее употребительные русские слова и выражения. Мы неустанно общались друг с другом, и результаты не замедлили явиться: вскоре я стал лучше понимать своего спасителя, а он – меня.

      Когда языковые преграды перестали казаться столь непреодолимыми, я попросил наставников отыскать для меня полезное занятие, занимающее не только голову, но и руки. Амвросий предложил мне помогать ему в несложных хозяйственных делах. Мне требовалось взять на свое попечение заботы о нашем пропитании.

      Так открылась еще одна маленькая «тайна» моего спасителя: неподалеку от источника, в котором мы брали воду, на полянке, окруженной плотными зарослями кустарника, отец Амвросий устроил небольшие посадки. Здесь были грядки с лечебными травами и цветами, тянулись к солнцу сочные стебли бобов, завязывала початки высокая кукуруза, на нескольких кустах вызревали помидоры, вились по крепким кольям виноградные лозы. Растения требовали ухода – тщательной прополки, полива, обрезки…

      На подступавшем к полянке солнечном склоне, прикрывавшем ее от ветра, отец Амвросий устроил небольшое сушильное хозяйство. В расселины были вбиты колышки, через которые тянулись бечевки из мочала: здесь, подвешенные на перетяжки, сохли и вялились травы, рыба, прошлогодние виноградные гроздья и кукурузные початки.

      Углядев деревянную дверцу в склоне горы, я догадался, что именно в этой скрытой пещерке Амвросий хранит припасы. В их пополнении, как я недавно убедился, принимал некоторое участие и отец Дорофей.

      В мое распоряжение были отданы небольшая мотыга, лейка, покрытая ржавчиной от старости, и большие ножницы, используемые Амвросием в качестве секатора. Проводя по нескольку часов в день под палящим южным солнцем, я со всей ясностью осознал, что означает фраза: «В поте лица своего добывать хлеб свой» (см.: Быт. 3, 19). Но вместе с нелегким трудом мне были дарованы упоительные запахи мокрой после полива земли и нагретых солнцем пряных трав…

      К вечеру на меня наваливалась блаженная усталость.

      Как же здорово было вытянуть на жестком ложе ноющее от усталости тело!

      Заменить Амвросия на небольшой делянке полностью мне не удавалось – он копался на грядках вместе со мной, за исключением тех дней, когда уходил – теперь его отлучки не являлись для меня тайной – в расположенные неподалеку русский и греческие монастыри.

      Он готов был взять меня с собой,