за широкий стол в холле, рядом с несколькими посетителями. Спустя несколько минут монах принес нам по чашечке дымящегося кофе с виноградным лукумом и по стакану чистой холодной воды.
Устроив меня на отдых в келью с высокими потолками и глубокими оконными проемами, выходящими прямо на море, Амвросий ушел. Получасовая прогулка на свежем морском воздухе сморила меня, и даже крепкий кофе не придал желанного заряда бодрости.
Я уснул…
Разбудил меня Амвросий, который пришел с известием о том, что отец Дорофей ждет нас. Родные стены, казалось, прибавили Амвросию сил. Несмотря на то, что старец совсем не отдыхал, выглядел и двигался он гораздо бодрее, чем в начале нашего путешествия.
В створке монастырских ворот хлопнула калитка, и мы оказались внутри. Мне показалось, что за массивными стенами властвовала тишина: не издавая звуков, степенно двигались монахи, и, словно подчиняясь общему благочинию, невольно понижали голоса и сдерживали жесты прибывшие сюда паломники. Даже морской ветер практически беззвучно шелестел листвой могучих деревьев…
Отец Дорофей принял нас в библиотеке. Я невольно подумал, насколько хорошо сочетается облик мудрого старца с книжными стеллажами под сводчатым потолком.
Во время непродолжительной беседы мы пришли к вопросу: не следует ли мне обратиться в российское консульство с заявлением о найденном русском человеке, потерявшем память? Я с радостью ухватился за эту мысль, но отец Дорофей привел несколько доводов, которые охладили мой пыл. Во-первых, не стало Советского Союза, а владение русским языком отнюдь не означает, что я – российский подданный. Во-вторых, мое прошлое покрыто густым туманом: не повредит ли мне возвращение на родину и разыскная суета, которая, несомненно, начнется?
Ясного ответа на эти вопросы мы не нашли, а потому решили повременить с обращением к консулу.
– Конечно, – сказал отец Дорофей, – если на тебе, сын мой, лежит неведомый тяжкий грех, то необходимо вернуться и понести за него наказание. Кто знает, может быть, именно для этого креста ты избежал смерти, но беспамятство твое – несомненный знак Господень и Его Промысел. Обычно, если кто-то хочет что-либо предпринять, он должен молиться: «Матерь Божия, устрой все так, как Ты Сама сочтешь нужным и полезным». Почувствовав сердцем волю Божию, необходимо соответственно и поступать. Иногда все устраивается совершенно иначе, чем задумывал человек, но всегда намного лучше, чем можно было представить.
В завершение нашей беседы я выяснил, что Амвросий вскоре отправится обратно, мне же отец Дорофей предложил погостить в монастыре.
Сколь ни заманчивым было предложение, я не мог согласиться: Амвросий нуждался в моей помощи, и я с трудом мог представить, как он справится на обратном пути с веслами.
– В Писании сказано: делами человек оправдан будет, – согласился отец Дорофей, но взял с меня слово, что я непременно наведаюсь в монастырь.
Всю обратную дорогу мы провели