Анатолий Хлопецкий

Монашеский Скит


Скачать книгу

да только год выдался неурожайным… В такой не только все зерно выращенное отдать нужно, так еще и имущество общества ликвидируй – да и то рассчитаться не хватит! Ждать кредиторы соглашались, только вернуть следовало большую часть долга. Вынь да положь денежки, иначе даже банк окажется в прогаре.

      Как часто случается, вопрос о кредите решали вместе, всем обществом, а в виноватых оказался один Степан: не додумал, не рассчитал, теперь же всех разорить хочет! Нужно еще посмотреть, мол, каким образом он кредитные деньги расходовал – может, они и к рукам прилипли?! Назначили ревизию.

      Люди от Степана при встрече отворачивались. Даже Наталья в сторонку норовила отойти: вдруг с вором связалась? Позор на всю станицу.

      Пришел Степан ко мне.

      Как сейчас вижу: стоит в воротах смурый, похоже, хмельной…

      Тяжелый у нас вышел разговор.

      – Если, – говорю, – ты за деньгами ко мне пришел, так зря. Таких денег у меня нету. Да и если бы были – как можно давать взаймы человеку, у которого и без того невыплаченный кредит на горбу висит?

      – Петр, – говорит он, а сам аж к земле гнется, – тут не только деньги, тут мое честное имя на кону стоит. – Вскинул он голову, прямо в глаза мне взглянул, – Ты же меня сызмальства знаешь, не вор я. Бывало разное, но в этом я не грешен. Председатель ревизионной комиссии – твой бывший зам по райсовету, поговори с ним. Твоей поруке люди поверят…

      – Сызмальства много воды утекло, – отвечаю. – Я ныне и за себя не всегда поручусь.

      – Что же мне делать, Петр? – тихо спрашивает Степан.

      И тут будто толкнул меня невидимый глазу окаянный «помощник»:

      – Вешайся! – говорю.

      Господи, Боже мой, Ты мне свидетель… Сколько раз мне хотелось вырвать подлый язык, вымолвивший такое!

      Но слово – не воробей.

      Повернулся Степан и медленно, словно над каждым шагом размышляя, побрел со двора…

      Мне бы кинуться вслед, окликнуть его, вернуть.

      Но я – калитку за ним с силой захлопнул…

      Аккуратна другой день загудела станица: Марченков Степан на общественном току повесился, в новом сушильном цехе!

      Толковали: мол, слабаком оказался, судачили – тюрьма ему светила по итогам ревизии.

      Но я твердо знал, кто убийца Степана.

      Так же верно, как если бы веревку намылил и сам голову его в петлю засунул!

      На похоронах не был – залег в сеннике, поставил бутыль самогона рядом и устроил себе суд, а Степану поминки. И выходило, что одна мне по совершенному суду дорога – следом за Степаном. Может, я так бы и поступил, да нашла меня в сеннике Наталья. Села у порога, голову рукой подперла и говорит:

      – Горе заливаешь? Не знала я, что вы со Степаном такие дружки были…

      Ни слова в ответ не произношу, только головой мотаю, потому что в глазах двоится.

      Помолчав немного,