Анатолий Хлопецкий

Монашеский Скит


Скачать книгу

меня:

      – Убивца – вот кто я, – тихим, мертвым голосом отозвался он.

      – Что ты, Господь с тобой! – машинально произнес я.

      Но он только махнул рукой, поднялся из-за стола и вышел в мокрую, пронизывающую холодом темень.

      После этого случая мы долго не виделись.

      У меня начало складываться впечатление, что Петр избегает меня.

      Но в один из дней, когда я зашел в поварню погреться чайком, отец Мефодий сказал мне:

      – Не подмогнешь ли нам сегодня с дровишками, Антропос? Брат Петр слег у нас. Дрова-то у него нарублены, а вот принести некому.

      Я расспросил, где лежат нарубленные дрова, и направился за монастырскую ограду, прихватив свою мусорную тележку.

      Куча заготовленных сучьев чернела в темноте рогатым, многоруким чудовищем. Подойдя к ней вплотную, я заметил, что рядом кто-то копошится. Человек распрямился, смахнул со лба капюшон, и я узнал брата Петра.

      – Ты что здесь делаешь? Ты ведь болен, – удивился я.

      Он, не говоря ни слова, помотал головой и наклонился подобрать очередную ветку, но покачнулся и, потеряв равновесие, упал бы, не подхвати я его.

      Даже сквозь мокрую одежду чувствовалось, насколько сильным жаром пышет его тело.

      На минуту я растерялся: что делать?

      Отец Мефодий ждет дрова.

      Но и оставлять здесь Петра ни в коем случае нельзя!

      Я посадил его, полубесчувственного, в тележку, связал дрова, лежавшие на приготовленной им веревке, и, взвалив их на плечи, тронулся с тележкой в путь.

      На счастье, у самых ворот монастыря мне встретился один из паломников, которого я видел раньше у отца Дорофея. Он отправился с вязанкой дров в поварню, обещав выслать мне навстречу отца Мефодия.

      Вскоре прибежал всполошенный Мефодий, и мы, объединив усилия, доставили брата Петра в его келью. Переодев в сухую одежду, уложили в постель. Я оставался с ним, пока не явились два сведущих в медицине монаха, взявшиеся приводить брата Петра в чувство…

      Так работа брата Петра на время стала моей.

      Шла она у меня более скоро, благо тележка являлась хорошим подспорьем.

      Когда, спустя несколько дней, я сгрузил у очага очередную вязанку сучьев и направился к выходу, отец Мефодий остановил меня:

      – Тут такое дело, Антропос… Брат Петр поговорить с тобой хочет. Вообще-то не положено нам бывать в кельях друг у друга, принимать посетителей, но, поскольку брат Петр болен, отец игумен дал свое благословение. Пойдешь ли?

      – Пойду.

      Увидев меня, брат Петр приподнялся на локтях, попытался сесть. Но сил у него явно не хватало, и он снова откинулся навзничь. Я изумился, увидев, как он сдал за несколько дней болезни: борода висела клочьями на впалых щеках, спутанные пряди волос прилипли к потному лбу…

      – Ты лежи, лежи, – пытался я успокоить его. – За послушание свое не беспокойся – я дрова вожу в поварню исправно, отец Паисий не жалуется!

      Он слабо махнул рукой:

      – Да что там дрова…