и лжи, было слишком суровым. Он настаивал, что в его «адском наказании» слишком много боли и слишком мало времени на размышления, что «недооценивает его возможность осознать свои ошибки».
– Это что, они серьёзно? – пробормотала она, перечитывая жалобу. – Что за странные требования…
– Они всегда так, – внезапно произнёс Налтазар, не поднимая головы от своего стола. – Эти грешники не могут смириться с тем, что их наказание заслужено. Они считают, что здесь можно что-то исправить. Но ты должна чётко осознавать: это Ад, и справедливость здесь – вещь относительная. Мы не занимаемся гуманизмом. Мы следим за тем, чтобы наказание было выполнено строго по предписанию.
Вильзара кивнула, переваривая услышанное. Несмотря на весь хаос в отделе и сложность работы, в его словах был свой смысл. Она уже начинала видеть систему, которая скрывалась за кажущимся беспорядком. В Ад никто не попадает случайно, и каждый заслужил то, что получил.
– Ладно, тогда займёмся этим, – пробормотала она, возвращаясь к документу. – Посмотрим, что мы можем сделать, чтобы этот грешник понял, что от него требуется.
Несколько часов спустя работа наконец начала двигаться быстрее. Ошибок стало меньше, и даже Вильфред, хотя всё ещё нервничал, уже лучше понимал, как ориентироваться в лабиринте жалоб. Налтазар иногда бросал на них взгляды, но, к удивлению обоих, возмущался всё реже.
Вильзара становилась всё увереннее. Она начала быстро разбираться в жалобах и заполнять документы без ошибок, даже делая пометки о наказаниях для грешников, которые Налтазар одобрял с суровым взглядом. Вильфред, хоть и выглядел немного растерянным, тоже начал работать спокойнее.
– Ну что, Вильзара, – внезапно пробасил Налтазар, подходя к их столу, – кажется, ты действительно начинаешь понимать, что к чему. Редко встретишь демона, который так быстро учится. Особенно в этом отделе. Обычно новички убегают в слезах после первого часа.
– Спасибо… я стараюсь, – смущённо ответила Вильзара, ощущая странную гордость от того, что получила хоть малейшее признание от этого сурового демона.
– Стараешься, – хмыкнул Налтазар, скрестив руки на груди. – Знаешь, обычно я не люблю никого в своём отделе, но ты не такая уж бесполезная, как большинство.
Это был высший комплимент из уст Налтазара. Вильфред даже подавился от удивления, услышав такие слова, и уронил одну из папок.
– О, эм… спасибо! – выкрикнул Вильфред, торопливо поднимая свитки. – Мы рады, что вы… ну, довольны нашей работой.
Налтазар молча посмотрел на него и снова уставился на Вильзару.
– Завтра у нас новые поступления жалоб. Если ты хочешь остаться здесь ещё на один день, можешь приходить, – сказал он. – Не уверен, что ты это выдержишь, но ты выглядишь выносливой.
Вильзара внутренне улыбнулась. Ей казалось, что она нашла с ним общий язык – пусть не на уровне дружбы, но, по крайней мере, они больше не были враждебно настроены друг к другу. В отделе установилась