товарищей из этого отдела.
– Слушаюсь, встав со стула, вытянул руки по швам сержант.
Настенные часы пробили полночь.
– На этом всё. Отдыхать…
5
– Куда всё глядишь и глядишь? От окна не оторвать! – ворчливо спросила мужа Матрёна.
– Куда надо, туда и смотрю, – отозвался Ермоха.
– Куда надо, куда надо, – передразнила его жена и тоже подошла к окну. – Ну? И кого там выглядел. Баб, вроде, нет? Пусто на улице.
– У тебя только бабы на уме, – беззлобно сказал Ермоха, поправляя шторку на окне.
– Это у меня-то с чего? – хмыкнула Матрёна. – Это они у тебя всю дорогу интерес имели.
– Прямо-таки интерес. Слова какие она говорит.
– Не так, что ли? С молодости ещё.
– Так это с молодости, – согласился Ермоха. – А сейчас другое дело.
– Дело другое, а мечты те же.
– О чём ты балаболишь? Какие к шутам мечты?
– Сам знаешь, какие. В голову тебе не залезешь, но жизнь прожили, я тебя насквозь знаю. И чего думаешь, и чего хочешь.
– В том-то и дело, Матрёна, что жизнь прожили. Девок вырастили, в люди вывели. Обе выучились на фельдшериц. Давно не виделись. Соскучилась я по ним.
– Я тоже соскучился, – Ермоха обнял жену за полные плечи. – Им теперь там, в госпитале, дел невпроворот.
– И то правда, – вздохнув, согласилась она, освобождаясь от рук мужа. – А чего такие нежности вдруг? Чего заластился? Вроде, не с похмелья…
– Только с похмелья и можно обняться? Чтобы налила стакашек?
– А всё же кого там высматривал-то?
– Матвей проехал на кобыле.
– Куда?
– Знамо, куда. Поди в тайгу на разведку собрался с утра пораньше.
– Говорят, ружья у охотников отберут.
– Кто говорит?
– В сельпо говорили бабы.
– И кто отберёт?
– Власти, конечно.
– Кому они помешали?
– Кто?
– Охотники.
– Не они помешали, а ружья.
– А ружья причём?
– Бабы говорили, что с милиции приедут отбирать. Вспомнила! Давеча-то к Матвею приезжали.
– К Глушаку?
– Кто у нас Матвей, если не Глушак? К нему, конечно. Мирониха видела. Прямо к калитке машина чёрная подъехала и вылезли из неё два военных в фуражках со звёздочками.
– Ты смотри-ка! – встрепенулся Ермоха. – И Мирониха видела, что военные с ружьём Матвеевским выходили со двора?
– Этого Мирониха не видела. Ушла с улицы в дом от греха подальше.
– Погоди, так это, наверное, не военные, а милиция? Те тоже в форме?
– Нет, у Миронихиной сватьи племянник в городе в милиции служит.
– И что?
– У милиционеров форма другая. Эти, которые приезжали, военные. У них зелёные гимнастёрки и синие галифе. И на рукавах нашивки.
– Нашивки? – удивился Ермоха. – Какие нашивки?
– Не знаю. Не я же видела ту машину с приезжими, а Мирониха.