я ждала вас.
– Сестрица!
Сяо Хуа подбежала к нам и замерла, будто ее окатили холодной водой и приказали застыть навечно.
– Гл… Глава Бай… – прошептала она, перепуганно уставившись на Бай Сина. Потом, поймав мой строгий взгляд, она поспешно поклонилась Главе и вдруг радостно вскрикнула:
– Мы возвращаемся в Учение?
– Сяо Хуа, поставь еще один прибор. Глава пообедает с нами.
Девочка захлопала глазами и поспешно убежала.
Бай Син молчал, но не отказывался. Я тихо улыбнулась.
Сяо Хуа накрыла стол во дворе, около сливы.
– Сестрица… – прошептала она, но тут же умолкла, когда вслед за мной за стол сел Бай Син.
– Почему ты стоишь? Садись.
Девочка отошла на несколько шагов и замотала головой.
– Сяо Хуа?
– Как я могу… – пролетала она, не решаясь поднять глаза, но Бай Син повторил за мной:
– Садись.
Я посмотрела на него почти с удивлением. Неужели он умел говорить так, что у людей не начинали стыть от холода внутренности? Бесстрастно, но почти дружелюбно.
– Сяо Хуа, Глава не станет повторять дважды! – строго выговорила ей я.
Девочка поспешно села.
– Благодарю, Глава Бай!
– Ешь! – Я придвинула к ней тарелку, пытаясь не рассмеяться. Кто только выучил ее такой почтительности?
Но, кажется, Бай Сина нисколько не смущало поведение этого ребенка. Он ел мало, но попробовал все три блюда, что я приготовила. Наставница была бы довольна мной. Я сидела за столом с достоинством молодой госпожи, не болтала во время еды и только изредка посматривала на Бай Сина. Наставница и правда бы гордилась такой Гао Фэнь.
– Сестрица, ты готовила сама, потому что знала, что придет Глава? – прошептала сяо Хуа, потянув меня за рукав. Нет, все-таки почтительности ее учили маловато.
– Сяо Хуа, я всегда готовлю эти блюда, когда покидаю Хэши. Глава лишь удачно зашел к нам.
– А-а-а, – протянула девочка и оставила меня в покое.
Я почувствовала, что он смотрит на меня. Я знала сотни вежливых фраз, чтобы скрасить молчание, но в тот миг не вспомнила ни одной. Да и к чему было притворяться перед ним? К чему было говорить что-то? Я сидела, чувствуя, что и правда рада его приходу. Все-таки прощаться пусть и было слабостью, но той, что облегчает душу.
Сяо Хуа долго сидела, будто со скоростью маленькой улитки обдумывая мои слова, пока наконец их смысл до нее не дошел:
– Сестрица, мы уходим отсюда? Сегодня?
Я кивнула.
– Беги и собери свои вещи.
Девочка посмотрела на меня, потом на Главу Бая и радостно убежала.
– Значит, ты все решила.
Наконец он заговорил.
Я кивнула.
– Ты все еще должна мне одну песню.
За ту оплату, которую я получила от тетушки Лань, можно было сыграть и десять песен.
– Считайте, что я сделала вам куда более ценный подарок, – с улыбкой ответила я. – Мою игру слышали многие, а эти блюда вы попробовали первым. Кроме моей наставницы и сяо Хуа. Но пусть они