когда вода стала проникать в трещины земной коры, начались пожары с взрывами и извержениями. Следствием этого явились вулканические образования на земной поверхности, столь многочисленные в первое время существования мира.
– Какая остроумная гипотеза! – невольно воскликнул я.
– И Хемфри Дэви объяснил мне это явление при помощи весьма простого опыта. Он изготовил металлический шар преимущественно из тех металлов, о которых я говорил, как бы подобие нашей планеты; когда на этот шар брызгали водой, это место вздувалось, окислялось и на нем появлялась небольшая выпуклость, на вершине которой открывался кратер; происходило извержение, и шар так сильно раскалялся, что его нельзя было держать в руке.
Сказать правду, доводы профессора начинали производить на меня впечатление; к тому же он приводил их со свойственными ему страстностью, увлечением.
– Как видишь, Аксель, – прибавил он, – вопрос о внутреннем состоянии Земли вызвал различные гипотезы среди геологов; раскаленное состояние ядра земного шара не доказано; я отрицаю эту теорию, этого не может быть; впрочем, мы сами все увидим и, как Арне Сакнуссем, узнаем, какого мнения нам держаться в этом важном вопросе.
– Ну да, – ответил я, начиная разделять дядюшкин энтузиазм. – Ну да, увидим, если там вообще можно что-нибудь увидеть!
– Отчего же? Разве мы не можем рассчитывать на электрические вспышки, которые послужат нам освещением? И даже на атмосферу, которая в глубинных пластах Земли может светиться под действием высокого давления?
– Да, – сказал я, – да! В конце концов и это возможно.
– Невозможно, а несомненно, – торжествующе ответил дядя, – но ни слова, слышишь? Ни слова обо всем этом, чтобы никому не пришла в голову мысль раньше нас открыть центр Земли.
Глава седьмая
Так закончился этот памятный диспут. Беседа с дядюшкой привела меня в лихорадочное состояние. Я вышел из кабинета сам не свой. Мне недоставало воздуха на улицах Гамбурга, чтобы прийти в себя. Я поспешил к берегам Эльбы, к парому, который связывает город с железной дорогой.
Убедили ли меня дядюшкины доводы? Не поддался ли я скорее всего его внушению? Неужели следует отнестись серьезно к замыслу профессора Лиденброка отправиться к центру Земли? Что услышал я? Бредовые фантазии безумца или же умозаключения гения, основанные на научных данных? Где во всем этом кончалась истина и начиналось заблуждение?..
Я строил множество противоречивых гипотез, не будучи в состоянии остановиться ни на одной.
Между тем я вспомнил, что порою я соглашался с дядей, хотя теперь мой энтузиазм уже начинал ослабевать. Разве я не готов был уехать немедленно, чтобы не оставлять себе времени на размышление. Да, у меня хватило бы в тот момент мужества стянуть ремнями свой чемодан!
Однако я должен сознаться и в том, что часом позже это чрезмерное возбуждение улеглось, нервы мои успокоились, и я снова поднялся из недр Земли на поверхность.
«Ведь это нелепость! –