мужчиной, какого они видели. Теперь из-за выпитого вчера у нее больно стучало в голове и было противно во рту.
Когда она искала на столике соль «Эно», ей почему-то вспомнилась девочка, которая нравилась ей в школе и обладала даже тогда каким-то неуловимым качеством, отсутствовавшим у нее самой. Девочку звали Афина, она была черненькая и красивая, а школьные каникулы проводила в Южной Америке, где ее отец выполнял важную и секретную работу по поручению правительства.
После школьных каникул многие девочки садились на поезд и болтали без умолку до самого Челтнема, где была их школа. Все, кроме Афины, которая, пока они рассказывали про то, как ловили креветок в Салкомбе или потрясающе весело проводили время на острове Уайт, сидела восхитительно молчаливая.
– Афина, пожалуйста, – просили они, – расскажи нам, где ты была.
– В Буэнос-Айресе, – отвечала она со своим не вполне английским акцентом и с улыбкой замолкала.
– И что? Давай, Афина, расскажи! Не вредничай!
– Ах, знаете, обычные вещи: вечеринки, мальчики.
Когда Тори жадно ждала новых подробностей, которые так и не звучали, она понимала, как мощно может действовать на окружающих молчание, и даже как-то и сама попыталась его применить.
Во время школьной поездки в Лондон она заставила себя хранить свой секрет (что-то важное, но теперь она совершенно не может это вспомнить) хотя бы до Ридинга. Но возле Дидкота она проболталась Афине, а та вежливо подняла брови и сказала «Ого!» таким же скучным тоном, каким говорила по телефону мать, когда хотела поскорее отделаться от докучливого собеседника.
А вот еще про Афину: когда во время школьных экскурсий девочкам раздавали сэндвичи и плитки шоколада, чтобы они съели их на ленч, она в самом деле хранила свои припасы до ленча.
Тори обычно съедала свои без четверти десять. Никакой силы воли, мать была права.
Вива была как Афина. Когда Фрэнк спросил насчет ее планов, она не забубнила что-то беспомощное, как сделала бы на ее месте Тори, не просила у него одобрения или совета. Она просто ответила: «Я пока не знаю», – и Тори увидела, что он попался на крючок.
Заполнить таинственные пробелы теперь могли она и Роза, сообщив ему, что Вива хочет стать писательницей; что она может поехать, а может и не поехать в Шимлу, где погибли ее родители – никто точно не знал, каким образом, – и где ее ждал загадочный сундук, вероятно, полный сокровищ и других любопытных вещей, и что до этого она, вероятно, попробует жить на свой страх и риск в Бомбее.
«Моя самая большая проблема в том, – решила Тори, – что я не умею ждать: еду, любовь или людей, которые сочтут меня интересной».
Тихонько пройдя по каюте при свете занимавшейся зари, Тори достала приглашение, сунутое за зеркало, и прочла его еще раз.
КАПИТАН И КОМАНДА С БОЛЬШИМ УДОВОЛЬСТВИЕМ, И ПРОЧ., И ПРОЧ., И ПРОЧ., ШАМПАНСКОЕ И ВОСТОЧНЫЕ БЛЮДА БУДУТ ПОДАНЫ, КОГДА ВЗОЙДЕТ ЛУНА – В 7 ЧАСОВ ПОПОЛУДНИ.
Теперь