ж, ответ четкий и однозначный.
– Видите ли, я знаю, что у мальчишек его возраста проблемы с вербальным общением, – сказала она, – но за последние две недели он не сказал мне почти ни слова, а когда что-то и говорил, у меня возникало ощущение, что он меня ненавидит.
Фрэнк обдумал ее слова.
– Нет, о ненависти к вам нет и речи, – сказал он, наконец. – Он ненавидит себя.
– Но почему?
– Пока я не знаю точно. Вы видели его в привычной обстановке, например в школе?
– Ну, я приехала туда на такси, чтобы забрать его, но, когда он покидал школу, другие мальчишки играли на спортплощадке. В его дормитории никого не было.
– Это весьма необычно, не так ли? Он сказал мне, что больше не вернется в эту школу.
– Да, это так.
– Вы знаете почему?
– Да, знаю. Слушайте, это я во всем виновата. Мне надо было сказать об этом раньше. Он брал у других ребят вещи. Но я не отнеслась к этому всерьез.
– Что же он брал?
– Какие-то мелочи, обычное мелкое воровство.
– Не казните себя слишком сильно, – сказал Фрэнк. – Это может быть составляющей гораздо более серьезной проблемы.
– Какой?
– Пока я еще не уверен до конца. Когда вы ушли, он сообщил мне, что слышит иногда голоса. Что они звучат из его радиоприемника.
– Но это абсолютно…
– Я знаю. Еще он сказал мне что-то насчет того, что вас он выбрал в свои матери. Что теперь он ненавидит свою настоящую мать.
У Вивы побежали мурашки по спине.
– Что же мне делать? – Она не стала ждать ответа. – Мне нельзя было уезжать от него. Вы думаете, что он опасен? Это может повториться еще раз?
Фрэнк положил руку ей на плечо.
– В том-то и дело, что я не знаю. Его реакция может быть самой экстремальной. Мне надо поговорить об этом со своим начальством, доктором Маккензи, но интуиция мне подсказывает, что надо хорошенько присматривать за ним пару дней. Я попробую убедить его пойти в лазарет; еще надо держать все в тайне. До Бомбея остается всего десять дней, погода будет слишком жаркая, и охотников любоваться на Индийский океан найдется немного.
– Есть ли какая-нибудь альтернатива?
– Ссадить его с парохода в Суэце, но тогда ему придется ждать приезда родителей, и это не улучшит его состояние.
– А если он не захочет пойти в лазарет?
– Ну, другая альтернатива – держать его в каюте как бы под домашним арестом. На его дверь приладят дополнительный запор. Но каково будет вам?
Она содрогнулась и покачала головой.
– Честно говоря, не знаю. Вам известно, что здесь, на корабле, Тори и Роза – его соседки?
– Нет, – ответил он. – Я не знал.
– Надо ли мне что-то им говорить?
– Пока не надо. Не стоит их пугать.
– Что бы вы сделали на моем месте? – спросила она.
– Я бы подумал над этой ситуацией завтра утром. Со своей стороны, обещаю, что поговорю с доктором Маккензи. Не волнуйтесь, вы не останетесь без помощи. А сейчас уже, – он встал и взглянул на часы, – десять тридцать, так что я поднимусь наверх и найду кого-нибудь,