Бога ради, вы не видели Диона? Я его потеряла.
ПЛЕШИВЫЙ РИМЛЯНИН. Я всегда говорил, что Диона надо держать в руках.
МЕССАЛИНА. А я всегда говорила, что здесь семейному человеку не место. Слишком много тут потаскух. (Видит Лоллию.) Ах, Лоллия, и вы здесь? Не встречался ли вам мой муж?
ЛОЛЛИЯ. Может быть, и встречался, Мессалина, не помню. У меня уже в глазах рябит от чужих мужей.
Обе уходят в разные стороны.
ПОЛНЫЙ РИМЛЯНИН. Идет Дион, я исчезаю…
ПЛЕШИВЫЙ РИМЛЯНИН. Я с вами, Танузий.
Оба уходят.
АФРАНИЙ. Гуляй, паршивец, недолго тебе разгуливать. (Уходит.)
ГОЛОСА. А он изменился…
– Щек у него совсем не стало…
– Должно быть, он все-таки что-то чувствует…
– Ну вот еще… Он всегда был таким…
Зал заметно опустел. Появившийся Дион подходит к стоящему в дверях Бибулу.
ДИОН. А, приятель, ты здесь?
БИБУЛ. Я – на дежурстве. Меня сменит третья стража.
ДИОН. Ну как служится?
БИБУЛ. Что тебе сказать… Благодаря твоей защите цезарь простил меня за то, что я видел его в тот день. Но похоже, мне в самом деле стоило покинуть Рим.
ДИОН. Ты так думаешь?
БИБУЛ. Да и тебе со мной вместе.
ДИОН. Почему же?
БИБУЛ. Он так смотрит на меня, что я тревожусь о тебе.
ДИОН. Не волнуйся, ничто мне не угрожает. (Живо.) Прошу тебя, стань-ка за дверь, приятель.
Бибул выходит. Дион стремительно бросается к показавшейся Лоллии.
Я вас не вижу какой уж день…
ЛОЛЛИЯ. Это вы?! Вы меня испугали…
ДИОН. Простите… но стоит мне прийти к вам, и я узнаю, что вас нет дома.
ЛОЛЛИЯ. Мой дорогой, у меня много дел, вам-то это известно. Слава богу, мужа у меня нет, и я могу себе это позволить.
ДИОН. Лоллия, не пытайтесь казаться такой несокрушимой. Я знаю вас лучше, чем вы себя сами. Вы – беззащитное существо.
ЛОЛЛИЯ (ошеломлена). Мой друг, вы все-таки ненормальны.
ДИОН. Может быть, поэтому я вижу то, чего не видят другие. За вашей деловитостью кроется усталость, за общительностью – одиночество. Вас окружает мир, мечтающий вас проглотить, ведь красота не вызывает здесь иных желаний. Вы беззащитны, Лоллия, и я призван вас защитить.
ЛОЛЛИЯ (холодно). Подумайте, как защитить себя, смешной человек. Сдается мне, самое время об этом подумать. (Уходит.)
ДИОН. Я ее обидел… но чем? (Задумывается.)
Входит Клодий.
Похоже, она меня не любит.
КЛОДИЙ. Он тебя не любит, это важней.
ДИОН. Кто?
КЛОДИЙ. Домициан.
ДИОН. Неужели и ты считаешь, что любовь господина важнее любви подруги?
КЛОДИЙ. Чудак, твоя жизнь в опасности. Об этом шушукаются все гости.
ДИОН. Вот как?
КЛОДИЙ. Каждая сплетница в городе это знает. Только ты глух и слеп.
ДИОН. Так ты предупредил меня? Спасибо.
КЛОДИЙ. Я не понимаю твоей усмешки.
ДИОН. Ты очень достойный человек, Клодий, ведь у тебя нет желания творить зло. Ты очень честный человек, Клодий, когда тебе не хочется произнести правду – ты