как остальные обитатели этого дома.
– Передайте мои поздравления вашему отцу. Уверен, он будет рад, что вы пополнили свою коллекцию, – промолвил Леонард, все же заставляя себя отвести взгляд.
Элизабет кивнула, но затем вдруг замерла, глядя на него с беспокойством.
– Вы выглядите утомленным, господин Леонард. Надеюсь, груз обязанностей, возложенных на вас отцом, не слишком вас тяготит?
Леонард едва сдержал усмешку. Нет, Элизабет, эти обязанности не являются для меня тяжкой ношей. Скорее, они – средство к достижению моих собственных целей. Но конечно же, он не мог сказать ей этого.
– Не стоит беспокоиться, миледи. Я в полном порядке, – заверил он девушку. – Просто заботы семьи Реджинальдов отнимают немало сил. Но я справляюсь.
Элизабет внимательно вгляделась в его лицо, словно пытаясь уловить в его словах что-то, что ускользало от нее. Но Леонард умело скрывал свои истинные эмоции за вежливой маской.
Наконец девушка кивнула, хотя в ее глазах все еще мелькала легкая тревога.
– Если что-то будет не в порядке, вы не стесняйтесь дать мне знать, – мягко произнесла она. – Я всегда готова выслушать вас и помочь, чем смогу.
Леонард едва заметно улыбнулся. Этот неожиданный порыв заботы и участия снова всколыхнул в нем непривычные чувства, которым он изо всех сил пытался не поддаваться.
– Благодарю вас за предложение, миледи. Оно чрезвычайно любезно с вашей стороны, – ответил он, стараясь, чтобы его голос звучал ровно. – Но меня не стоит беспокоить по пустякам. У вашего отца и без того достаточно забот, чтобы я еще добавлял ему новые.
Элизабет задумчиво кивнула, и они двинулись дальше по коридору, погруженные в молчание. Леонард, вновь сосредоточившись на своих мыслях, лихорадочно размышлял, как ему держать под контролем это возникшее влечение к Элизабет. Оно становилось все сильнее с каждой новой встречей, угрожая разрушить все, чего он добивался.
Но он не мог позволить себе поддаваться этому порыву. Эта девушка была для него не более, чем еще один элемент в его дьявольской партии, частью той картины, которую он так тщательно выстраивал. Он не имел права привязываться к ней, не тогда, когда его месть была так близка.
Скрипнув зубами, Леонард сжал кулаки, с трудом сдерживая бурю эмоций, бушевавших в его душе. Он должен был оставаться хладнокровным и расчетливым, иначе все его планы могли рухнуть.
Но в глубине сердца Леонард понимал, что эта борьба дается ему все труднее и труднее.
Леонард в задумчивости сидел в библиотеке, перебирая в памяти события прошедшего дня. Его встреча с Элизабет до сих пор не давала ему покоя. Неожиданная мягкость, проскользнувшая в его тоне и взгляде по отношению к ней, была для него самого удивительным открытием.
Леонард никогда не считал себя человеком, способным на искренние чувства. Его сердце было закалено годами горечи и одиночества, вызванными унижениями, которые ему довелось пережить.