человека от необразованного.
– Проводи её в гостиную, я сейчас выйду к ней, – сказал заинтригованный Воронцов.
Когда он, надев фрак, спустился в гостиную, то увидел совсем молодую девушку в дешёвом, хотя и опрятном платье.
– Простите, что вторглась к вам без приглашения, – смущённо заговорила девушка, – я хотела поблагодарить вас за книги, которые вы для меня достали.
Она говорила по-французски с сильным английским акцентом. «Всё равно её французский гораздо лучше моего английского», – подумал Воронцов, но так и не смог припомнить, кто она такая, и о каких книгах шла речь. К счастью, девушка сама всё объяснила.
– Мне очень стыдно, что я писала вам под псевдонимом, к тому же мужским, – продолжила она. – Я боялась, что вы будете смеяться над женщиной, пожелавшей прочесть «Аналитическую механику» Лагранжа и записки лекций Лапласа. Я писала вам под именем Ивлин Во, но на самом деле меня зовут Эверина Уолстонкрафт.
«Пожалуй, Ивлин Во звучит гораздо приятней для моего слуха, чем Эверина Уолстонкрафт», – подумал Воронцов, но вслух сказал вовсе не это.
– Я очень рад познакомиться с вами, леди Эверина, – учтиво произнёс он. – Мне бы никогда не пришло в голову смеяться над вами. Я сам ничего не смыслю в механике, хотя по долгу службы несколько раз присутствовал на занятиях в Морской академии. На одном из занятий объясняли, как рассчитать полёт артиллерийского снаряда. Какие-то синусы, но я ничего не понял.
На том занятии в душу Воронцова закрались серьёзные подозрения, что офицер, объяснявший курсантам артиллерийскую науку, просто ломает комедию. Что понять его объяснения невозможно в принципе. В самом деле, большая часть курсантов ничего и не поняла, но нашёлся один мальчик, который с первого раза выполнил без ошибок все задания. «Как же его звали? – попытался вспомнить Воронцов. – Такая же сложная фамилия, как у Эверины. Сначала Хорн, а потом что-то на букву Б. Ох уж этот английский язык!»
– Вы не знаете тригонометрии? – бестактно удивилась Эверина. – А в академии её и правда бездарно объясняют. Это позволяет мне зарабатывать себе на хлеб.
– Сейчас я велю подать чаю с пирожными, – замял неловкую ситуацию Воронцов.
Он наконец рассмотрел Эверину повнимательней. «Неудивительно, что она хорошо знает тригонометрию, – подумал он. – Она вся состоит из углов и треугольников». Треугольный подбородок, брови уголками, платье, стянутое поясом на тонкой талии, тоже как будто состояло из двух треугольников, один поменьше вершиной вниз, а другой побольше, вершиной вверх. Её нельзя было назвать красивой, но и невзрачной она тоже не была. Проницательные карие глаза, тонкие губы и прямые каштановые волосы без следов завивки. Неизвестно почему, Воронцов вдруг подумал, что такое же выражение лица могло быть у Аттилы, когда он командовал своими несметными полчищами варваров. «Почудится же такое, – невольно содрогнулся Семён Романович, – не надо было перед ужином читать английские газеты».
Эверина