в костер. Мангуст задумался, его острый ум уже анализировал услышанное.
– А зачем он все трупы из кустов утащил и в реку выбросил? Тем более раненый. Тут бы и здоровый умаялся, – продолжил он, глядя на товарища. – Да и по рюкзакам не видно, что рядом с ними что-то взрывалось. А человечину кто ел?
Гайдук поднял взгляд, в его глазах мелькнуло раздражение:
– Тогда теперь ты придумывай, – бросил он и принялся кипятить воду для чая.
Мангуст открыл рот, готовый выдать свою версию – правильную, конечно же. Но с удивлением обнаружил, что у него нет вообще никакой. Оказалось, что разрушать чужие теории намного легче, чем выдвигать свои. Он прикусил губу, чувствуя, как краска заливает щеки. Хотелось своей версией, как пулей, уложить Гайдука на лопатки, но мысли путались, не складываясь в четкую картину. Гайдук тем временем налил чай в три кружки и протянул одну из них молчавшему Греку.
– Попей чайку, – предложил он Мангусту с едва заметной усмешкой. – Может, в голове чего прояснится.
Мангуст покосился на него с недоверием, но кружку взял. Горячий пар щекотал ноздри, пока он лихорадочно перебирал в уме разные версии, разбивал их на части и собирал по-новому, тасовал и переставлял местами. Ему казалось, что еще немного и он ухватит суть, а дальше все само размотается как клубок ниток, но всякий раз выходила полная ерунда.
Грек, до этого безучастно наблюдавший за облаками, теперь внимательно прислушивался к их спору. Его взгляд перескакивал с одного товарища на другого, словно следя за невидимым мячом.
– Господа, я себе составил такое мнение, – наконец произнес Мангуст, сдаваясь. – Сколько ни выдумывай, все равно ничего путного не получается. Не из чего версии строить, слишком мало фактов. – Он помолчал, крутя в руках кружку. – Да еще эта икона. Никто не ходит с иконами. Кто мог в свой рюкзак такую вещь положить?
Слова повисли в воздухе, наполненном запахом костра.
– Атос.
Две головы разом повернулись.
– Атос, он всегда с ней ходил, – Грек, наконец, вновь обрел самообладание. – Хоть сам был, как кремень и давно превратился в циника, как и все мы, а все же, походу, верил в божественное покровительство.
– Это какой такой Атос? Тот, что в Темной Долине вытащил какого-то бедолагу из «Колодца»? – недоверчиво уточнил Мангуст.
– Не какого-то, а самого Демона. Потом они стали напарниками.
– Но ведь из «Колодца» невозможно выбраться, – Мангуст все еще сомневался.
– Тот «Колодец» оказался слабым, еще не набрал силу. Хотя Демону самому все равно бы не выкарабкаться.
– Но если они всегда ходили вдвоем, кто же тогда здесь с ними еще был? Все равно ничего не ясно, – Мангуст, увлекшись разговором, машинально гнул в руках на все лады прутик, появившийся будто из ниоткуда.
– Может, к ним примкнул какой-нибудь попутчик? А потом, когда все уснули, почикал их? – предположил Гайдук.
– Я слышал, Атос с Демоном взяли в группу новичка. Совсем недавно в Зоне объявился, – Грек прикурил от тлеющего уголька.
На