и прибегает к нему только тогда, когда не может найти конкретную физико-механическую причину того или иного положения вещей. У Эмпедокла Страсть, по сути, является такой же причиной органических соединений, как и Любовь, а Любовь – таким же источником распада, как и Страсть, и хотя он исповедует признание четырех одинаково конечных «элементов», на самом деле он приписывает особую активную функцию Огню и рассматривает остальные три, в отличие от Огня, как единый пассивный принцип. Атомисты, Левкипп и Демокрит, рассматривают только проблему материальной причины, которую они решают, признавая пару противоположных факторов – Тело, состоящее из бесконечности твердых атомов, и Пустоту, или пустое пространство, – как ингредиенты, из которых создаются вещи.
Можно подозревать, что Гесиод был первым, кто искал такую вещь, или кто-то другой, кто поместил любовь или желание среди существующих вещей в качестве принципа, как это делает и Парменид; ведь он, описывая генезис вселенной, говорит: «Любовь прежде всех богов она…
Любовь прежде всех богов замыслила она.
А Гесиод говорит: «Вначале был хаос.
Первым из всех вещей был создан хаос, а затем
Широкогрудая земля…
И любовь, средь всех богов главенствующая,
Из этого следует, что среди существующих вещей должна быть изначальная причина, которая будет двигать вещи и объединять их. Как расположить этих мыслителей в отношении приоритета открытий, позволим себе решить позже; но поскольку противоположности различных форм блага также воспринимались как присутствующие в природе – не только порядок и прекрасное, но и беспорядок и безобразное, и плохое в большем количестве, чем хорошее, и неблагородное, чем прекрасное – поэтому другой мыслитель ввел дружбу и вражду, каждая из которых была причиной одного из этих двух наборов качеств. Ибо если бы мы следовали мнению Эмпедокла и толковали его в соответствии с его смыслом, а не с его приторным выражением, то обнаружили бы, что дружба является причиной хороших вещей, а раздор – плохих. Поэтому, если мы скажем, что Эмпедокл в каком-то смысле и упоминает, и первым упоминает плохое и хорошее как принципы, мы, пожалуй, будем правы, поскольку причиной всех благ является само благо.
Эти мыслители, как мы уже сказали, очевидно, постигли, и в такой степени, две из причин, которые мы выделили в нашей работе о природе, – материю и источник движения, – однако смутно и неясно, но так, как ведут себя в поединках необученные люди: они обходят своих противников и часто наносят прекрасные удары, но не сражаются на научных принципах, так и эти мыслители, похоже, не знают, что говорят; ведь очевидно, что, как правило, они не используют свои причины, кроме как в незначительной степени. Анаксагор использует разум как deus ex machina для создания мира, и когда он не может сказать, по какой причине что-то обязательно происходит, он привлекает разум, но во всех остальных