год до его… до того, как Гэбриэла посадили в тюрьму.
– Что вам о нем известно?
– Он художник.
– Есть кое-что, – продолжил полковник Маркуис, – что не вполне согласуется с вашими словами. Вы готовы поклясться, мисс Мортлейк, что Уайт не мог убить вашего отца? И все же, если я правильно понимаю, это вы позвонили вчера днем, в четыре тридцать, и умоляли защитить вашего отца, потому что Уайт угрожал убить его. Это правда?
– Да, я так и сказала, – ответила она с простодушным видом, – но, разумеется, не думала, что он действительно это сделает. Я была в панике, в ужасной панике. Чем дольше я об этом размышляла, тем хуже мне все представлялось… Вчера днем я встретила Гэбриэла – примерно между тремя тридцатью и четырьмя часами. Если вы помните, около четырех или немного раньше начался дождь. Я находилась неподалеку от Норт-Энд-роуд, когда увидела Гэбриэла. Он шел, опустив голову, мрачный, как туча. Сначала Гэбриэл не хотел со мной говорить. Но я остановилась недалеко от кафетерия «Лайонс», и Гэбриэл сказал в своей резкой манере: «Давай зайдем и выпьем чаю». Мы так и сделали. Сначала он почти не разговаривал, но в конце концов разразился бранью в адрес моего отца. Заявил, что собирается убить его…
– И вы не были этим потрясены?
– Гэбриэл часто говорил нечто подобное, – ответила Ида, взмахнув рукой в перчатке. – Но мне не хотелось скандала на публике. Я сказала: «Ну, если ты собираешься продолжать в том же духе, пожалуй, мне лучше уйти». Я ушла, а он остался сидеть, положив локти на стол. К тому времени начался дождь и засверкали молнии, а я боюсь грозы. Поэтому я поехала домой, взяв книгу из библиотеки.
– А дальше?
– Я предупредила Робинсона, привратника, никого не впускать, вообще никого, даже через черный ход. Вокруг поместья – высокая стена. Кстати, я до сих пор не понимаю, как Гэбриэл пробрался внутрь. Так вот, я подошла к дому. В доме никого не было, и еще эта гроза – все это вызвало у меня панику, и паника росла. В общем, я схватила телефон и… – Ида откинулась на спинку стула, тяжело дыша. – Я просто потеряла голову, вот и все.
– Ваш отец знал Уайта ранее, мисс Мортлейк? – спросил Маркуис.
Этот вопрос ее встревожил.
– Да, я почти уверена, что да. По крайней мере, он знал, что я… встречалась с Гэбриэлом.
– И он это не одобрял?
– Нет, и в этом я почему-то уверена. Он никогда не видел нас с Гэбриэлом вместе.
– Значит, вы полагаете, что имелась личная причина, по которой он приговорил Уайта к порке? Я знаю, – быстро произнес Маркуис, когда Трэверс открыл рот, – что вам необязательно отвечать на это, мисс Мортлейк. Сэр Эндрю собирался посоветовать вам молчать. Но мне кажется, защите понадобится вся возможная помощь. Несмотря на ваши любезные слова в пользу Уайта, он признает, что сделал один из выстрелов. Вы это знали?
Голубые глаза Иды расширились, и краска сошла с ее лица, так что оно показалось беззащитным и (на секунду!) не столь эффектным. Она взглянула на Пейджа.
– Нет, я не знала. Но это ужасно. Если Гэбриэл действительно