бы вам не рассказать, что в действительности произошло в том павильоне? – начал Маркуис.
– А я бы хотел, чтобы это вы мне сообщили, – произнес Уайт. – Думаете, я не ломал над этим голову с тех пор, как меня схватили? В любом случае я надолго задержусь в Дартмуре[12], потому что я стрелял в старую свинью. Но, верите или нет, я его не убивал.
– Ну, для того мы и собрались, чтобы все выяснить, – спокойно сказал Маркуис. – Я слышал, вы художник?
– Я – живописец. Художник я или нет, покажет время. – Фанатичный огонек вспыхнул в его глазах. – Клянусь небом, я хотел бы, чтобы обыватели не злоупотребляли так упорно словами, значения которых они не понимают! Если бы…
– Мы работаем над этим. Я так понимаю, у вас есть определенные политические взгляды. Во что именно вы верите?
– Так вы хотите узнать, во что я верю? Я верю в новый мир, в просвещенный мир, в мир, свободный от нынешнего хаоса. Я мечтаю увидеть светлый, прогрессивный мир, где человек может легко дышать. Мир без военного насилия, мир, по замечательному выражению Уэллса, «щедрый, строгий и чудесный». Это все, что я хочу, и это не так уж много.
– И как бы вы это устроили?
– Прежде всего нужно схватить всех капиталистов и повесить. Наши противники, конечно, будут просто расстреляны. Но капиталистов надо повесить, потому что именно они заварили всю эту кашу и сделали нас своими орудиями. Я повторю еще раз: мы орудия, орудия, орудия.
Пейдж подумал: «Этот парень сошел с ума». Но в Гэбриэле Уайте чувствовалась такая мощная и пылкая целеустремленность, которую несет в себе настоящая убежденность. Уайт остановился, дыша так тяжело, что пришлось перевести дух.
– Вы считаете, что судья Мортлейк заслужил смерть?
– Он был свиньей, – усмехнулся Уайт. – Не нужно быть политологом, чтобы сказать вам это.
– Вы знали его лично?
– Нет.
– Но вы знакомы с мисс Идой Мортлейк?
– Я ее немного знаю. Это не имеет значения. Нет нужды втягивать ее – ей об этом ничего не известно.
– Разумеется. Давайте вы расскажете нам подробно, что произошло вчера после полудня. Для начала, как вы попали в поместье?
Уайт упрямо поджал губы.
– Да, я расскажу вам об этом, потому что это единственное, за что мне стыдно. Видите ли, вчера днем я встретил Иду. Мы зашли в «Лайонс» в Хэмпстэде. Естественно, встреча с ней в тот момент не входила в мои планы, но я почувствовал себя обязанным предупредить ее, что собираюсь убить старика, если смогу. – На его щеках появился слабый румянец. Изящные пальцы с довольно крупными костяшками подрагивали на коленях. – Дело в том, что я спрятался в ее машине, под чехлом. Она этого не знала. Когда Ида ушла из «Лайонса», она направилась в библиотеку в соседнем квартале. Я последовал за ней. Пока Ида находилась в библиотеке, я нырнул в заднюю дверцу и закрылся чехлом. День выдался пасмурным, был сильный дождь, так что я знал – она меня не заметит. Другим путем я бы вообще не сумел попасть на территорию. Привратник держит