почти у всех богачей это находилось. Иногда они убирали с ковра небольшие журнальные столики, чтобы освободить достаточно места для выступления Розы.
Пьеро садился на табурет у пианино и начинал играть свои причудливые, чудесные мелодии. Он качал головой в упоении, как будто был гением, исполняющим произведения Рахманинова перед тысячей зрителей в Праге, а не наигрывал напевы, сочиненные им самим.
А Роза демонстрировала эксцентричные пантомимы. В одной из них она изображала, что ее сдувает ветер. В какой-то момент ветер дул на нее сзади, она делала переворот назад и вновь становилась на ноги. Когда Пьеро завершал свою мелодию ветра, девочка слегка покачивалась, как будто у нее кружилась голова и она была сбита с толку. После этого она склонялась перед зрителями в самом изящном в мире поклоне.
Время от времени она выступала и с более рискованными номерами. Так, однажды она вернулась к сюжету с медведем. Роза сидела и ела из воображаемого горшочка мед. Она сказала медведю, что не хочет с ним делиться, потому что он был ненасытным обжорой. Но потом уступила, и медведь сожрал весь мед до последней капли, пока она смотрела на него, покачивала головой и хмыкала, говоря ему, что теперь у него обязательно заболит живот.
Когда она закончила, у хозяйки дома в глазах стояли слезы. Женщина сказала, что сама не знает почему. Представление Розы было самым печальным зрелищем, какое ей довелось видеть.
В отличие от историй любви некоторых детей, Пьеро и Роза никогда не ссорились. Они очень подходили друг другу характерами. Когда они выступали на сцене, между ними возникало такое взаимопонимание, какого зрители не могли не ощущать. Во время представления эти двое подростков напоминали совсем юную супружескую пару. Они интуитивно предугадывали движения друг друга.
И действительно, где бы они ни находились, действия их отличала удивительная слаженность. Порой казалось, что они являют собой такое чудовище с четырьмя детскими руками. Мать-настоятельница наблюдала за ними, когда они накрывали на стол, разговаривая друг с другом. Они делали это быстро, причем ни разу никто из них не потянулся за одним и тем же столовым прибором или одним и тем же блюдом. И за все время совместной работы они ни разу не толкнули друг друга – такого она не видела уже много лет.
Их покровители нередко задавали детям вопросы. Они шли на всякие уловки, чтобы разговорить ребят. Ведь, как ни удивительно, этим сиротам было что рассказать, причем порой они говорили вполне разумные вещи.
Иногда покровители спрашивали их о действительно печальных обстоятельствах. Конечно, задавать вопросы о грустном с их стороны было достаточно бестактно. С обычными детьми они никогда не стали бы заводить такие беседы, которые бы тех наверняка расстроили. Но Роза и Пьеро были сиротами. В их эмоциональных рассказах о трагических событиях слышалось что-то магическое. Они метафорически воплощали печаль. Как будто кто-то играл реквием на ксилофоне. Каждый день вы таких рассказов не услышите. Особенно сирот любили спрашивать