за углом крепостной стены.
«Стрельцам я ничем помочь не смогу, – думал подъячий, выбираясь из толпы, – и на тот берег мне теперь быстро не переправиться. По всему видно: застряли служивые надолго.Пойду-ка я, лучше, вон в том храме свечи посмотрю. Чем чёрт не шутит…»
Храм был деревянным и тесным. Всего в два маленьких оконца, тускло светившихся под самой крышей. В алтаре за престолом горели свечи. Когда Осип переступил порог храма, свечные огоньки наклонились и затрепетали, словно крылья испуганных бабочек, но быстро успокоились и опять стали гореть ровно и ясно. Возле ризницы подметал пол церковный служка. Вот к нему-то и подошёл подьячий со своей заботой.
Служка повертел в руках огарок свечи да сразу как-то скривился лицом.
– Разве такую свечу Господу кто поставит? – прошелестел он, укоризненно качая головой и глядя на ровненькие золотистые стебельки огоньков на церковных свечах. – Господу светленькие свечи ставят, а здесь грязь одна… Свеча, она же о присутствии божьем нам напоминает, а потому светленькой и чистенькой должна быть, а эта… Тьфу. Прости меня, Господи. В храм такую свечу, разве, нехристь какой принесёт. Прости, Господи, ещё раз. Такую только в чулан тёмный поставить…
Служке хотелось поговорить, и он стал рассказывать о каких-то случаях со свечами неправильными, но Осипу было сейчас не до историй. Он вышел из храма и остановился, глядя на суету возле моста. Пушку там приподняли, стрельца покалеченного вытащили, положили на носилки и куда-то понесли. Три стрельца пробовали приладить к пушке новое колесо, но колесо никак не садилось на ось, так что проезда по мосту до сих пор не было. А народу возле въезда на мост собралась тьма тьмущая. Все волнуются, бубнят под нос себе разные нехорошие слова и очереди ждут. Но пробиваться на другой берег подьячему надо непременно. Иначе нельзя. Около села Преображенского ему надо искать, кто такую свечу мог сделать. Только там и можно нужный след отыскать. А пока следа не найдёшь, под очи начальства лучше не попадаться. Делать нечего, надо тоже в очередь становится. Подьячий принялся отвязывать коня, чтобы пойти поближе к мосту, и тут кто-то тронул его за плечо. Осип резко обернулся и увидел высокого русоволосого, широкоскулого парня с крупным носом и выпуклыми как у рака глазами. Под правым глазом незнакомца красовался свежий синяк.
– Слышал я тут, как ты в храме свечкой интересовался, – добродушно улыбнулся парень. – Покажи. Я многих свечников знаю, и отец мой свечи уж, почесть, двадцать годов делает. Покажи-ка, чего там у тебя за свеча. Может, помогу чем…
Подьячий сначала глянул на парня с недоверием, потом решил: мир не без добрых людей, любая помощь всегда во благо и достал из сумки огарок.
– Конечно, знаю! – радостно закричал добровольный помощник. – Гришка Задрыга такие горячей водой делает! Вон зелёные полосы! Это котёл у него медный. Его работа! Вот стервец! Нет бы как другие, на солнышке да не торопясь, воск топить, а этот всё куда-то спешит. Торопыга, одним словом! Я ему говорю,