города?
Натиск выстрелов медленно стихает до единичных выстрелов. Должно быть, они перезаряжаются. И эта пауза – все, что нужно моркам, чтобы выиграть битву.
С земли я наблюдаю, как они запрыгивают в окна и проносятся по зданиям и переулкам. Крики следуют почти мгновенно. Крики мужчин, крики женщин. Я благодарна, что не слышу детей.
Звук битвы разносится по всей главной улице Коломны. Я отталкиваюсь от земли. Теперь, когда стрельба прекратилась, и смотрю так далеко, как позволяют факелы. Я смотрю, как факелы летят в воздухе и исчезают в окнах, вижу возгорание смертоносных пожаров.
Впереди, посреди пламени, сидит вождь на своем безволосом, костлявом скакуне, конь, который заставляет меня думать о всадниках апокалипсиса. Ирония не ускользнула от меня.
Он сидит высоко и гордо. Черная диадема мигает чернильным цветом в восходящем свете костра. Он наблюдает за своими морками, пока они разрушают очередной город.
Это не первый город, который они собираются уничтожить, и не последний. Интересно, как долго они это делают. С начала тьмы или после того, как вирус распространился по всему миру?
Стрельба возобновляется. Взрывы пронзают воздух, но, на этот раз, они разбросаны. Звук отчаянных людей, пытающихся спасти проигранную битву. Это ужасная песня, музыка конца света, когда последняя наша битва заглушается ужасными демонами с мечами.
Я осматриваю улицу, пока люди выбегают из домов. Я вижу, как мужчина выпрыгивает из окна второго этажа. Он не встает, пока двое морков не нападают на него с дьявольскими ухмылками и не поднимают мечи. Кровь брызжет в воздухе, как в фильме ужасов, и я молюсь, чтобы это все быстрее закончилось.
Большинство наших охранников покинули посты, чтобы присоединиться к кровавой битве, развернувшейся на улицах. Люди лихорадочно пытаются перезарядить свое оружие. Но морки быстрее.
У них нечеловеческая скорость. Они движутся размытыми пятнами, в один момент они находятся в метре от людей, а в следующий момент они обрушивают мечи на них. Слишком много голов катится, слишком много крови проливается на асфальт.
Я больше не могу на это смотреть.
Но затем, один из других пленников понимает, что нас не так хорошо охраняют.
Молодой парень, может быть, в возрасте семнадцати лет, отталкивается от земли. Я ловлю его взгляд, прежде чем он дико оглядывается по сторонам. Я вижу, как он тянется к пожилому мужчине, судя по всему, это его отец, и трясет его за плечо.
Они шепчутся, их голоса слишком тихие, чтобы их можно было услышать, слишком тихие, чтобы их мог унести ветер, а затем они вскакивают на ноги.
Мои глаза расширяются, когда я смотрю, как они убегают. Они выскакивают из зоны досягаемости охранников и врываются в бушующую вокруг нас битву. Я наблюдаю, как они обегают свежие трупы на земле, затем прячутся за брошенную машину, чтобы избежать метательных ножей, летящих в их сторону. Лезвия вонзаются в капот машины.
Охранники немедленно бросаются в погоню. Они гонятся за ними по улицам, удаляясь от нас все дальше