спешащие на работу, баннеры вдоль дорог «Федерация Нации – это сила!», братские захоронения и тут же следом заторможенные кадры торжественного возложения цветов. Животновод выходил в кадр, что-то там трогал, затем делал шаг назад, все минуту молчали.
Теперь это уже была история. После того, как все его политические противники благополучно оказались мертвыми, чудом вывезенными за Предел, иностранными агентами и ворами, со всем рядом последствий, в конце концов даже до самых бестолковых дошло, когда рот лучше держать закрытым. Сосредоточив в одних руках колоссальную власть и деньги, уничтожив выборную власть в доменах, целиком оставив ее для себя, чтобы там не выбрали не то, что ему нужно, откровенно натыкав туда мурзилок, тщательно подбирая тряпок и ослов и просто застрелив всех политических противников, минимально способных что-то изменить, Животновод целиком посвятил себя демократическим преобразованиям. Мурзилки теперь сидели на всех эльфийских территориях. По сути, они были незаменимым инструментом, выполняя на местах всю требуемую работу. Хартию гражданских прав, венец своего писательского таланта, Животновод писал лично. Он выживал. В результатах выборов не сомневался никто.
В новостях было то же самое: партия «Единого Мира» и борьба с пандемией международного терроризма. Новостные агентства наперебой цитировали Животновода о назревшей необходимости поиска вакцины против него в масштабе вселенной. О причинах терроризма не говорилось ни слова. Все как бы уже были в курсе: имели место силы Зла, охваченные иррациональной манией тотального разрушения, которым противостоял никто иной, как Животновод, первым среди первых, на огненном рубеже прогрессивного разума новой строящейся реальности и новых тысячелетий насмерть бьющийся с мракобесием и чем-то еще. Как становилось понятно из официальных сводок, мир давно бы уже задохнулся под натиском террора, не заступи ему однажды путь воссиявший в ночи меч истории, несомый уверенной дланью, и его носитель, глядящий вперед непреклонно, сжавший зубы и аккуратно причесанный. Правительственное телевидение в этом месте не скупилось на детали. Всё это чем-то напоминало Хиератте голограммы детей, которые военное командование Животновода в период самых горячих дней устанавливало у блиндажей как линию заградительных укреплений. Голограммы должны были оказывать на противника смущающий фактор. Фактор предполагала механика больших чисел. Согласно прогнозам аналитиков, при ведении военных действий с большими потерями – речь шла о математических показателях порядка нескольких миллионов – статистический процент смущения становился весьма существенным и оправданным. Цивилизация насекомых играла по собственным правилам, и к ним не были готовы.
Всё делалось настолько откровенно, что поначалу никто просто не знал, как реагировать. На деле тема для той откровенности была проще, чем выглядела. Поняв, что ввиду совершенных им прежних преступлений для Животновода не будет