соль».
На улице свежо. Мороз пробирает до самых костей. Спустя несколько минут вижу, как во двор заезжает мой чёрный внедорожник. Он подъезжает к самому поезду, и я быстро сажусь внутрь. При чём на заднее сидение, чтобы не убить свои штыном водителя.
– Вот, шеф, возьмите, – Тимур достает из бардачка купленные таблетки, небольшую бутылку с водой и передает мне.
– Спасибо, – коротко киваю и закидываюсь сразу двумя таблетками, чтобы наверняка.
Ранее утро, пробок в городе пока нет, поэтому доезжаем домой достаточно быстро. Заезжаем на территорию жилого комплекса через пост охраны. Велю водителю ждать меня в подземном гараже, а сам быстро поднимаюсь в квартиру.
Войдя в квартиру, я медленно закрываю дверь. Головная боль потихоньку начинает утихать под воздействием обезболивающего, и я чувствую, как жизненные силы ко мне постепенно возвращаются. Снимаю пальто, вешаю его на вешалку в прихожей рядом с «женской норковой шубкой» и понимаю, что Маша никуда не уехала. Мгновенно вскипая, я направляюсь в спальню. От силы, с которой толкаю дверь, Мария едва не подпрыгивает на кровати.
– Я же просил тебя убраться! – гремлю басом на всю квартиру.
– И тебе доброе утро, Добров, – садится на кровати и заворачивается в одеяло.
– Скажи, ты больная или слабоумная? – снимаю себя пиджак и бросаю его в сторону.
– Ни то, ни другое. Просто я это… – виновато блеет она.
– Что это? – тихо рычу я, и вслед за пиджаком летит рубашка. Вижу, как Мария внимательно наблюдает за моими движениями: – Не бойся, тра..ть тебя не собираюсь, – снимаю брюки, носки и остаюсь в одних боксёрах.
– Владюш, нам поговорить надо, – говорит она с интонацией провинившегося ребёнка.
– Поверь мне, что не надо, – открываю комод и достаю оттуда чистые вещи. – Дам тебе совет, Маша – не буди лихо, пока оно тихо, – подхожу ближе к кровати и опасливо нависаю над ней. – У меня сегодня самолёт. Завтра вечером я вернусь, – кладу одну свою руку ей на затылок и с силой сгребаю волосы в кулак, заставляя откинуть голову и посмотреть мне в глаза. – И если ты не соберёшь свои вещи и не свалишь сама, то я собственноручно возьму тебя за твои платиновые патлы и выволоку отсюда. Кивни, если поняла.
Моя бывшая жена молча дёргает головой.
– Вот и ладно, – резко отпускаю и отхожу. – Я сейчас в душ. А потом мне надо позавтракать. Сделай так, чтобы я тебя в этой квартире потерял.
Я всегда следую принципу «не бить женщину никогда и ни при каких обстоятельствах», но сейчас руки так и чешутся. Каждому терпению есть свой предел. Надеюсь, что она хоть это понимает.
Молча направляюсь в душ.
Омерзение – это то, что я сейчас испытываю к своей бывшей жене. Если бы вчера я не остался ночевать у Дарьи и вернулся домой, то точно задушил бы эту дуру. Баба последние мозги себе пергидролем выжгла. Идиотка.
Под горячими струями воды мышцы немного расслабляются. Намыливаю голову ментоловым шампунем. И, закрыв глаза, снова становлюсь под воду. Из памяти начинают выскакивать