звонил. Борис поначалу общался свободно, но потом замолчал, замкнулся в себе.
– Ты где сейчас играешь, Борис? – спросил Петрович.
– В Новосибе. У нас сейчас каникулы, игр нет, отпустили ещё в ноябре, скоро обратно.
Зная о его переводах из клуба в клуб, из города в город, в каждом из которых он обязательно заводил себе «постоянную» пассию, благо внешность позволяла, Санёк его поддел:
– Ходят слухи, что ты в каждом городе, где играешь, заводишь себе подругу. И в Минске, и в Твери… А вот последняя была, такая симпатичная…
– Что уже и это доложили? – опешил Борис.
– А как ты думаешь, у нас везде глаза и уши, – рассмеялся Сашка.
– А что последняя… Любить на расстоянии как-то не получается…
– Понятно, придётся в Носибе новую искать.
Тут на кухню, где они разговаривали, вошёл Дима, весь в траурной суете и прервал беседу.
– В два час у нас вынос из морга в Королёве. Конечно пришлось побегать, все знакомства подключили, всё закрыто, новогодние праздники, самый разгар. Без справки не получишь свидетельство, без свидетельства не похоронят… Да. Но вроде всё утрясли наконец, кстати агент из похоронной компании очень помог.
Тётя Галя ходила из комнаты в комнату, что-то собирала, а в этот момент услышала про агента.
– Да, вы представляете, когда последний раз скорая приехала, Андрей ещё жив был, но в коме, только она уехала, как тут же агент ритуальный звонит, ещё человек-то не умер…
– Да, тёть Галь, чему тут удивляться, это уже правило, скорая им сообщает, а они ей денежки платят. Это мы уже проходили в ста случаях из ста.
– Я его к Диме отправила, хотела было послать, но Дима говорит хороший человек, знающий, да и где другого искать. Но вроде неплохой агент попался, во всём помог, за деньги конечно.
– А кто сейчас бесплатно будет что-то делать…
– Дмитрий, кстати, я тут впопыхах крестик свой дома забыл, у вас нельзя по дороге нигде купить? – просил Санёк.
– Да будет по дороге храм… Но зачем тебе, забыл и забыл, приедешь – наденешь, ничего страшного.
– Что тебе крестик нужен? – вступила в беседу тётя Галя, – да вот, возьми дяди Андрюшин!
Санёк не успел её остановить, да и неудобно, как та уже куда-то сбегала и принесла простой деревянный крестик, но почерневший и как будто пропитанный болью. На краешке стола стояли три маленькие дешёвые иконки, одна, Божьей матери, вообще, как будто вырезана из журнала.
– На вот, возьми.
Санёк взял крестик в руки, он был промасленный и как будто вобрал в себя всю боль умершего человека. Санька как будто обожгло, он чуть не выронил его, одёрнул руку, но, чтобы не обижать тётку, сделал вид, что взял крестик, а сам аккуратно подержал в руке и положил на стол у трёх иконок. Крест должен остаться здесь, в этом месте…
В дверь позвонили, это пришла сноха с внучкой. Они были все в чёрном, в чёрных косынках. Внучка, подросток лет шестнадцати, уже почти сформировавшаяся