похоже, ничего не хочет мне сообщить. Она показывает на мою чашку. – Пей. Второй глоток пойдет лучше.
А ведь она права. Чем больше я пью, тем вкуснее эта дьявольская дрянь.
– Тебе стоит попробовать поискать работу у Винтерботтомов, – произносит Гвен после небольшой паузы. – Они ищут домработницу для отеля и платят хорошо. Может, тебе как раз подойдет.
– Для шале?
– Да. Винтерботтомы живут в лыжном курорте неподалеку. В одной половине дома размещаются постояльцы, а в другой – они сами. Тебе нужно будет заботиться о туристах, вести хозяйство и все такое прочее.
– Это я смогу, – отвечаю я с приливом эйфории. – А где именно они живут?
Гвен делает еще один большой глоток пунша:
– Я могу отвезти тебя туда завтра после тренировки, если хочешь.
– Я буду бесконечно благодарна, правда.
Она улыбается и указывает на киоск с картофелем фри неподалеку:
– Лучше будь благодарна за то, что существует много способов приготовить картошку, – она начинает перечислять, загибая пальцы. – Пюре, печеная, жареная, фри…
Я заливаюсь громким смехом.
Допив свои чашки, мы подходим к Быстрому лососю, плывущему вверх по бурлящему потоку, за двумя браслетиками одинакового цвета. А затем идем к трассе скоростного спуска, чтобы посмотреть следующее представление. От Фойерцангенболе у меня кружится голова.
Нам не сразу удается протиснуться мимо стоящих вплотную друг к другу людей, которые как завороженные смотрят на хафпайп. Сноубордист делает рывок вперед и выполняет такие трюки на доске, от которых я ежесекундно задерживаю дыхание. Кажется, что еще прыжок – и он упадет.
Гвен бросает на меня насмешливый косой взгляд:
– Не волнуйся, ничего с ним не случится.
– Откуда тебе знать?
Она наклоняет голову:
– Потому что Нокс не падает. Он настоящий профессионал.
– Это Нокс? – удивленно спрашиваю я, не сводя глаз с его стремительного силуэта на трассе.
– Ага.
Толпа вокруг нас взрывается с ликованием, когда он, остановившись на середине хафпайпа, скользит вниз к зрителям, а снег взвивается в воздух вокруг его разгоняющейся доски.
– Он хорош, правда?
Гвен кивает:
– Один из лучших. Аспен его обожает. Но он не всегда занимался сноубордингом. В школьные годы он был звездой хоккея. Мы все думали, что после школы он получит спортивную стипендию в Канаде.
– А-а, – в голове снова возникают образы сегодняшнего утра. Нокс у замерзшего озера, плачущий, не способный справиться с чувствами. Мучительное выражение его лица запечатлелось в моей памяти. – А как же так вышло?
Она закусывает нижнюю губу. Карие глаза Гвен следят за Ноксом, который уже почти доехал до нас. Свет прожекторов теплого, маслянисто-желтого оттенка отражается в ее зрачках.
– Никто толком не знает. После смерти матери он стал другим человеком. Неофициально в Аспене считают, что он не хотел оставлять отца одного и хотел облегчить свое горе, сменив вид спорта, – ее взгляд ненадолго