средства, – Тамурелло, если бы он того пожелал, мог игнорировать их, не поступаясь своим достоинством.
Тамурелло, однако, отказывался смириться с вмешательством в свои дела и попытался устроить Шимроду несколько искусных пакостей, каковые успешно предотвратила окружавшая Трильду система охраны и сигнализации. Тем временем Тамурелло делал все возможное, чтобы ослепить оптические усики Шимрода и разрушить сосредоточенными шумовыми волнами его подслушивающие раковины.
Увлеченный своей задачей, Шимрод применил новый комплект чувствительных устройств, постоянно причинявших Тамурелло неожиданные неудобства. Судя по всему, стратегия Мургена – сосредоточить энергию Тамурелло на борьбе с мелкими неприятностями – в целом оказалась успешной.
Прошел почти месяц, и в вечернем небе снова всходила тусклая половина луны – мысли Шимрода все чаще возвращались к белому дворцу на берегу моря. Он представил себе возможность повторного полночного посещения скалистого уступа, выдающегося в океан, но тут же отказался от этой мысли; тем не менее непрошеные образы и навязчивый аромат фиалок продолжали преследовать его.
Шимрод хотел изгнать свои видения:
– Прочь! Уходите! Оставьте меня! Растворитесь в пространстве, мучительные сны наяву, и никогда не возвращайтесь! Если бы я не знал, что это абсурдно, можно было бы подумать, что Тамурелло снова принялся за свое и делает со мной то, что я пытаюсь делать с ним!
Наступила ночь. Шимрод не находил покоя. Он вышел наружу – подышать свежим ветром, посмотреть на луну. Тишину темного луга нарушали только сверчки и далекое сонное кваканье лягушек. Когда Шимрод дошел до старой пристани на берегу пруда, луна уже спускалась по небосклону. Он бросил камешек в неподвижную черную воду – расходящиеся круги отливали серебром… Сигнальный усик, колебавшийся у него на шляпе, внезапно предупредил: кто-то стоит рядом. Возникла и сразу исчезла вспышка магической энергии.
Шимрод оглянулся и почти без удивления обнаружил на берегу изящную фигуру в белом платье и черном плаще: Меланкте. Она стояла, глядя на луну, и словно не замечала его.
Шимрод отвернулся и тоже игнорировал ее.
Меланкте взошла на пристань, остановилась рядом:
– Ты ожидал меня?
– Интересно, каким образом Тамурелло заставил тебя появиться?
– Это не составило труда. Я согласилась добровольно.
– Странно! В такую ночь тебе следовало бы выть с друзьями на скале.
– Я решила больше туда не ходить.
– Почему?
– Очень просто. Быть или не быть? Рано или поздно приходится отвечать на этот вопрос. Я решила быть, но в результате снова пришлось выбирать: бродить, как тень, по дворцу, а по ночам петь с отверженными на скале – или подражать человеческому поведению? Я решила измениться.
– Ты не считаешь себя человеческим существом?
– Тамурелло говорит, что я – бесстрастный апатичный мозг, вживленный в женское тело, – тихо ответила Меланкте. Она