надменные улыбки с их физиономий.
Все утро я воображаю различные сценарии, как лучше привязать Энди, Саманту и Кевина к катапульте и запулить их через реку. Напротив билетной кассы, во рву, как раз имеется одна и сильно меня искушает.
Сегодня посетителей немного, так что я сижу, подперев подбородок, и стараюсь не сойти с ума. Самый большой плюс работы в центре Лондона – это возможность наблюдать за людьми: придумывать каждому историю, исходя из того, как он выглядит, насколько уверенно держится, как взаимодействует с окружающим миром. И это единственная положительная сторона моего ежедневного сидения в стеклянном аквариуме: я вижу всякого, кто подходит к Тауэру или прогуливается вокруг него. Туристы со всего мира стекаются сюда огромными толпами. Неизменно вооруженные камерами, которыми не умеют пользоваться, и одетые в рубашки цвета хаки. Иногда попадаются местные: мужчины в костюмах пытаются перещеголять друг друга чистотой произношения, силясь воткнуть в одно предложение как можно больше корпоративных жаргонизмов. Иногда мимо проплывает один из тех чуваков, которые ужасно меня бесят: у них настолько все хорошо, что они позволяют себе выйти на пробежку в обеденный перерыв. Пижоны.
По мостовой ковыляет пожилая пара. Хилый и сгорбленный муж подставил руку жене, и она держится за него – для равновесия. Впрочем, она держится за его руку не настолько крепко, чтобы это имело какой-то практический смысл, а он, конечно, не сможет ее поймать, если она упадет. Мне нравится думать, что она держится за него для того, чтобы он чувствовал, что все еще может поддержать и позаботиться о ней. Может быть, когда они были молоды, они гуляли по городу рука в руку. Заботливый муж, всегда готовый прийти жене на помощь. Но чем больше я на них смотрю, тем больше убеждаюсь, что безымянная жена никогда особо не нуждалась в том, чтобы ее спасали. Мне она представляется сильной и волевой женщиной. Может быть, она просто знала, как ему нравится чувствовать себя нужным, поэтому держалась за его руку, но все тяжести всегда тайком поднимала сама. Понятия не имею, хороша ли я в этой игре. Они вообще могут оказаться братом и сестрой, но такие фантазии отвлекают меня от унизительных событий этой недели.
В тот момент, когда пожилая пара пропадает из виду и я снова начинаю оглядывать окрестности, решая, кому из ни о чем не подозревающих прохожих придумать следующую историю, все вдруг замирают на месте. Волна смартфонов и камер поднимается к лицам, и все смотрят в одну точку. Похоже, это какая-то знаменитость; они здесь не редкость, но, как правило, не бывает никого интересного. Я тоже подаюсь вперед, чтобы понять, чего все переполошились. Ну а вдруг это Генри Кавилл наконец-то увидел мои томные комментарии и пришел, чтобы сразить меня наповал? Никогда не знаешь…
Из толпы появляется один из королевских гвардейцев. Он все еще затянут в ярко-красный мундир, и гвозди, которыми подбиты его ботинки, звякают о мостовую при каждом выверенном шаге, только вместо медвежьей шапки на нем теперь фуражка,