о жене и щадя чувства собеседников, он предпочитал употреблять его.
Эстер окончательно сникла.
Устав ходить туда-сюда по комнате. Бакстер сел за стол.
– Может, отложим этот разговор?
Вообще-то он предпочел бы к нему никогда не возвращаться. Ну узнает она, как погибла София. Что ей это даст?
– Пожалуйста, расскажите.
Как бы он ни хотел забыть этот страшный день, выбора не было. Нельзя бесконечно ходить вокруг да около.
– Выродок, у которого в жизни наступила черная полоса, решил отыграться на невинных прохожих, устроив массовый расстрел на парковке у торгового центра в Чарльстоне. При желании информацию можно найти в газетах. Об этом случае тогда много писали.
Эстер коснулась пальцем переносицы и прикрыла глаза.
– Я ее даже не знаю… Ничего о ней не знаю… А ее уже…
– Так… Все так… – Бакстер сделал глубокий вдох. В конце концов, наверное, зря он ответил на ее письмо. Жила бы себе спокойно дальше в неведении.
Пытаясь как-то успокоить Эстер, он изобразил подобие улыбки и, превозмогая боль, рассказал о Софии.
– Она была особенным человеком. Никого лучше в моей жизни не было.
«Нет таких слов, чтобы описать ее», – подумал он.
Эстер улыбнулась.
– Я родила дочь, будучи совсем юной. И я… – Она решила не развивать эту тему. – Расскажите мне о ней что-нибудь еще.
«Нет уж, с меня хватит, – подумал он. – В психотерапевты я не нанимался. Путешествия в прошлое – это, пожалуй, без меня». Однако вслух произнес другое:
– Послушайте, мне очень понятно ваше желание узнать о ней как можно больше, но дело в том, что я… – Все же Бакстер не хотел, чтобы она сочла его конченым грубияном, поэтому искал нужные слова. – Мы с Мией очень тяжело переживали потерю Софии. Я пришел к выводу, что чем меньше разговоров о прошлом, тем лучше. София прожила короткую, но хорошую жизнь. У нее есть прекрасная дочь.
Что еще она хочет от него услышать? Пора заканчивать разговор.
Эстер кивнула с пониманием, а он почувствовал, что не оправдал ее ожиданий. Ну, здесь-то как раз ничего нового. Занимайте очередь.
– Я даже имя ей придумала – Лита, – неожиданно сказала Эстер.
Лита.
На секунду Бакстер представил, что София могла бы жить в чужой стране, окруженная чужими людьми. Звали бы ее совсем не София, и они никогда не встретились бы. Мысль оказалась настолько невыносимой, что он едва не сбросил вызов. Разговор походил на пытку сродни той, которую переживает бывший алкоголик при виде рюмки коньяка.
– Впрочем, София звучит даже лучше, – заметила Эстер.
Бакстер изобразил улыбку. Уголки губ, подобно подсохшей мастике, почти не слушались. В ответ он промолчал.
Эстер не унималась.
– Я вижу, вы хороший человек. Уверена, София была с вами счастлива. Хотела еще спросить… Как она очутилась в Калифорнии? В прошлом году я побывала в том монастыре в Мадриде, но они ничего не рассказали. Я продолжала жить в неведении.
«Хорошо, –