А еще фрейлины. Какие они? Прелестницы, жеманницы, пустышки, умницы, гордячки, милые добрячки? Скоро увидим. Могут, конечно, появиться и завистники, как никак, объявятся дебютантки – красавицы, богатые наследницы» …
– Следует немедленно написать письмо Лизоньке Нарышкиной, – произнесла Ольга, пододвигая письменный прибор, – а еще решить, какие места посетить в Петербурге.
Софья, возбужденная предстоящим путешествием, вбежала в свою комнату, не обращая внимания на повсюду разбросанные вещи, схватила любимую куклу и уселась, поджав ноги, на полу в центре шерстяного ковра в небесно–голубых тонах. Расчесывая деревянным гребешком кукольные волосы, она таинственным голосом поведала великую новость:
– Знаешь, Катенька, вскорости я поеду в Петербург, окажусь в прекрасном дворце. Нас приглашает сама царица. Я, конечно, не бывала в царских палатах, но знаю наверное, там сказочное великолепие: кругом золото и парча, тысячи свечей в серебряных канделябрах, любезные дамы, важные вельможи. – Софья на секунду задумалась. – Мы, по всей вероятности, удостоимся высочайшей аудиенции, ведь княжеских дочерей должно представить государыне. Я почтительно сделаю глубокий реверанс, ты ведь знаешь, я умею это делать красиво, и тогда царица улыбнется мне, а возможно, как матушка, погладит по голове. А предстанем мы с сестрами пред государыней–царицей в пышных нарядах и закажем мы их, аж, в самом Петербурге. А как иначе? Там замечательные белошвейки. И мы пойдем на маскарад.
Софья на мгновение замолчала, но тотчас всполошилась:
– Надо немедля подобрать просто необыкновенный костюм, чтобы все гадали, что за таинственная незнакомка явилась. Кавалеры начнут вздыхать, дамы завидовать, обмахиваясь веерами, а я стану лишь загадочно улыбаться, – девчушка мечтательно закатила глаза.
Вдруг она испуганно вскочила и, как юла, заметалась по комнате, даже не заметив, что выронила свою куклу.
– А что если меня оставят дома? Скажут еще маленькая! – от досады она притопнула ножкой. – Я не маленькая, всего на полголовы ниже сестер. Так маменьке и скажу. А лучше брошусь папеньке в ноги, стану умолять не дать случиться несправедливости, – страстно произнесла она где-то услышанную фразу. Больше всего на свете я мечтаю оказаться на маскараде!
Софья вернулась на покинутое на ковре место, подняла куклу:
– Прости, дорогуша, я не хотела ронять тебя. – Прижала к себе свою Катеньку и, утомившись от переполнявших чувств, свернувшись калачиком, задремала.
Глава 4
Сестры, одна за другой, спешно вошли в именуемую французской гостиную и привычно выстроились перед матерью. Александра велела дочерям присаживаться и готовиться к долгому и основательному разговору. Княжны обменялись взглядами и устроились на диване.
– Ну, с чего начнем?
– С чаю, матушка, – предложила Ярослава, – с пирожками. Они у нашей поварихи отменные.
– Хорошо. Распорядись!
Девушка передала