вернулась. И на следующий – тоже. И через день – тоже.
Она ушла от мужа и сына.
«Вот же дикость!» – скажут одни.
«Матери не бросают своих детей!» – воскликнут другие.
А Ольга и не бросила. Просто на время оставила.
Что делают люди, почувствовав свободу? Глотают ее жадно где-нибудь в горах или на берегу моря, танцуют беспечные танцы на пляжах, поют песни, возможно, Кипелова. Путешествуют. А Ольга бродяжничала, скиталась от знакомых к знакомым, нигде подолгу не задерживалась, причину своего появления не объясняла, едва только кто-нибудь заводил: «Я слышал, что Андрей…» – тут же исчезала.
К родителям не приходила, знала, что те отправят ее обратно к мужу со словами:
– Семья – это самое важное в жизни!
И они правы. Вот только Ольге в семью не хотелось. И семьи не хотелось. Устала она от нее.
Вырвалась ли она из своего дня сурка? Да.
Нравилась ли ей ее нынешняя жизнь? Непонятно.
Скучала ли она по сыну? Безумно.
Любила ли она мужа? Несомненно.
Но вернуться домой… нет, пожалуйста, нет, не надо, не просите.
А потом нельзя же вот так запросто прийти спустя столько месяцев, открыть дверь:
– Привет. Я дома!
И протянуть мужу молоко, а сыну – батон.
– Мама! Мама пришла! – закричит радостный Степка.
– Проходи, я там ужин приготовил, – смущенно скажет Андрей.
Так не будет.
А будет так:
– Где шлялась? – спросит почти бывший муж.
– Папа, а кто эта тетя? – прячась за спину отца, прошепчет ребенок.
– К нам кто-то пришел? – раздастся незнакомый женский голос с кухни, с ее бывшей кухни.
Ольга уехала в другой город. Любой, лишь бы ее там не знали. Любой, на билет до которого хватило денег, что она насобирала перед входом на вокзал. Люди, ужасно злые и недоверчивые, ворчали на нее, кричали, отталкивали, били по протянутым рукам. Один паренек пожалел и сунул тысячу. Щедрый. Плюс немного мелочи набралось.
Так, куда на эти деньги можно уехать?
Выбор пал на Н-ск. Тот встретил Ольгу проливным дождем, грубыми таксистами и разбитыми дорогами.
Есть в России немало таких городков, где одна улица отличается от другой только количеством серых пятиэтажных панелек, где найдется всего лишь одно здание с колоннами, обещающими вот-вот потрескаться и развалиться, где посреди города гордо торчит недавно отстроенная местным меценатом церквушка, ею горожане и гордятся – как-никак единственная достопримечательность – и про нее же по углам шепчутся, что отстроил ее А. Г. только лишь для того, чтоб грехи свои замолить, все бандиты так делают. Где на весь город один кинотеатр (дай бог есть), одно кафе, одна пирожковая в здании вокзала, один Дом культуры с извечными «вечерами за столиками». Мимо таких городов проходят поезда, и лишь некоторые делают остановку – не больше минуты, – во время которой ни один пассажир не выходит на перрон, и проезжающие