с вами, наверное, тоже скоро подпишут…Вы видели? – сегодня заходил Лопухов. Он все водит жильцов смотреть ту комнату…
На ее губах появилась тень улыбки. Рот Архипова тоже невольно скривился на угол.
– Считает, что на ней теперь проклятье, – улыбка Виктории Романовны обозначилась яснее. – У него сейчас трудности. Чуть не уволили, и с деньгами проблема – нечем заплатить кредит за машину.
Архипов опустил глаза и ничего не ответил.
Несмотря на то, что они были соседями и коллегами, Архипов толком не общался с ней, более того, почти избегал. Он чувствовал, что пока она говорила, ее выпуклые глаза все время словно ползали по его лицу, словно осторожно отыскивали в нем что-то.
Одета она была в свою привычную «робу» – черные брюки и темно-синюю кофту. Она всегда выходила из комнаты, только наглухо застегнутая и гладко причесанная. С нею Архипов невольно держался на «вы». Первое время, думая, что ей это обидно, он несколько раз пытался перейти на «ты», но что-то будто лишало ее молодости и возможности говорить ей «ты».
– Кстати, – сказала она, уже как бы собираясь уходить. – Он вернул вам деньги? Я спрашиваю потому, что мне он принес новый зонт взамен украденного.
– Нет, пока не вернул.
– Да? Наверно, скоро вернет. Ну, хорошего дня.
Она скрылась у себя. Архипов, как всегда после разговора с ней, почувствовал смутное беспокойство, словно что-то холодное и скользкое дотронулось до него.
Когда он был уже за порогом, его догнал Миша.
– Братан, братан, подожди!
Он замялся.
– Слушай, тут такое дело… Не одолжишь деньжат?..
– Сейчас? Слушай, я…
– Я с первой зарплаты отдам – честное слово…
Архипов сунул руку в карман и достал мятую тысячу.
– Вот спасибо! Я как только – так сразу…
Но Архипов его уже не слушал. Он знал, что опаздывает, и знал, что Рита будет недовольна. Солнце, еще недавно косой полосой ложившееся на соседний брандмауэр, стояло теперь высоко и беспощадно раскаляло, как рой, гудящий, сияющий золотом каменный город.
Глава 6
Как только Архипов вышел из прохладной сырости двора, на него навалился полуденный зной. Случилось то, что часто случается в Петербурге: зимняя стынь с ветрами и сеющим дождем за ночь сменилась абсолютным летом. Те же люди, которые вчера кутались в куртки, хлюпали носами и сутулились от холода, сегодня шагали по Невскому, вольно распрямив спину и распахнув грудь. Все вокруг пестрело совершенно летней публикой, которая двигалась, толкалась и текла во все стороны. Фонтан возле Казанского собора, бивший прозрачной искрящейся струей, был облеплен людьми, как свежий арбуз осами. Ловцы загара бросили себя кто куда: на траву Марсова поля, на песок Петропавловской крепости и даже на камень набережной. Тут же появились лоточники, и пошла бойкая торговля жаренной кукурузой, мороженным и сахарной ватой. И от холодной, сырой, затянувшейся весны не осталось ничего, даже воспоминания.
Свернув к арке Главного штаба, Архипов оказался внутри