в военную Академию, в которой уже учился мой первый поклонник Вася Яхимович.
Наконец, он так и сделал.
(Письма в Москву):
«Юрка, милый! Каждую минуту ощущаю, что нет тебя рядом, что ты не придешь ни завтра, ни послезавтра… ни через неделю, ни через месяц и потому хочется плакать.
Сегодня случайно нашла твою папироску, и каким же драгоценным подарком оказалась! Как отрадно было нюхать ее и вспоминать тебя, тебя и только тебя!
Боже, как все постыло и пусто!»
«О, добрый день, мой милый друг!
Что, как твое здоровье?
И как проводишь ты досуг?
Как чувствует себя твой друг?
Прошло ль его томленье?
В письме последнем ты писал,
Что так грызешь свой «мрамор» рьяно!
На это Виктор (брат) сказал:
«Один все зубы поломал,
Грызя его вот так упрямо».
Как я живу? Учу, кручусь,
Седлаю иногда Пегаса,
Но очень мой ленив Пегас
И скачет лишь по четверть часа.
С письмом к тебе я отсылаю
Три фото. Юра, два отдай
Ях. Васе. Умоляю:
Меня пред ним ты защити.
В награду – третье ф. возьми».
«Спасибо, дорогой, за подарки ко дню рождения, они чудесны! Очень им рада, но в то же время, и грустно. Почему? Не знаю, не знаю.
Как встретила праздник?.. Ходили с Клашей в клуб, было все в шарах, конфетти, флажках и прочей мишуре. Ребята затащили нас около двенадцати в буфет, там и встретили Новый. И было почти весело потому, что от вина кружилась голова.
А как твои экзамены? Трудно? Но знаю, что сдашь все хорошо, ведь ты у меня умница!»
«До свиданья, друг мой! В этот вечер
Чистые сияют огоньки.
Мой любимый, ради нашей встречи
Чувство вот такое же храни.
Ну, а если в жизнь уйдёшь с другою,
Совести своей не упрекай.
Каждый рад дышать опять «Весною»!
Без укора я скажу: «Прощай».
Прости, дорогой, но, кажется, твоя любовь ко мне угасает.
Непутёвая Галка».
Да нет, не его, а моя угасала. Но не хотела этому верить, – как же без неё? – а чем удержать ускользающую, не знала. И те месяцы стали для меня настоящей маетой, терзанием.
За окном густые сумерки.
Тоскливо завывает ветер.
Читаю: «Личность противопоставляет себя миру, как нечто самодовлеющее. И она не стремится больше к пересозданию мира, ее освобождение – в ней самой».
Я не хочу пересоздавать мир.
Я просто хочу быть свободной.
Как отношусь к Юрке?
Нет, не могу понять, – душа не горит, а теплится.
Маюсь, что день проходит быстро и не успеваю найти успокоения. Маюсь, что тянется медленно, а с ним – и мои поиски чего-то. Как хорошо, когда наконец-то засыпаю! Спать бы долго-долго!
Юрка пишет, что его отчисляют из Академии потому,