уважаемым человеком. Но к отцу на поклон не пошел бы, даже если бы от этого зависела его жизнь.
«Надежда» и черная дыра
Антон.
Пока отекший глаз не пришел в норму, Антон носил темные очки. Спина, превращенная Псами в разноцветное саднящее месиво, заживала медленно. Раны затянулись, но не прошли бесследно. Иной раз глядя в зеркало, Антон выл с досады: ровные ряды единиц и нулей испорчены, часть воспоминаний погублена.
Ничего, это можно подправить, успокаивал он себя. Кожу выровнять, а рисунок нанести заново. Главное, от него отстали – даже Брахман снялся с привычного места, а Антон твердо решил завязать с зельем. Не так уж сильно он пристрастился. А вот таким впечатлительным, как та девка с тату, везет меньше: от организма зависит и бог знает чего еще.
Затишье выглядело подозрительно: он не выдал Брахману адреса, но при желании найти человека не проблема. Если знаешь, кого искать.
Он проверил замки, наблюдал за охраной на въезде во двор. На работе стража не спала, хотя часто отлучалась подымить. Машины с незнакомыми номерами пропускали, если сильно просили. Снаружи и на этажах камеры. Каждая дверь, каждая зона отдыха и даже пруд с утками под прицелом. Сбежать же от разговора с консьержем – задача практически невыполнимая.
Но еще слишком много неизвестных. Надумает ли Рваное ухо отомстить? Что Хозяину от него надо? И главное: насколько упертый этот тип?
Лето оборвалось внезапно. В начале сентября Антона проснулся в одиночестве от звонка телефона. Номер незнакомый.
– Владимир Деникин, – не спрашивал, а утверждал уверенный женский голос. – Поликлиника беспокоит.
Антон покосился на часы. Восемь утра, а он проворочался полночи без сна.
– У нас есть информация конфиденциального характера. Необходимо, чтобы вы получили ее лично.
– А сейчас нельзя?
– К сожалению, передавать такие сведения по телефону мы не имеем права.
Антон тут же прокрутил в сонном мозгу, когда мог себя чем-то выдать, – разве что сдуру оставил номер кому не следует, и теперь его замучат коллекторы, банки и прочая чепуха, вроде этой клиники. По крайней мере, им известно лишь его официальное имя.
– Что, если я не приду?
– Убедительно вас прошу не отказываться от встречи с доктором Корсаковым. – женщина диктует адрес и прерывает связь.
Антон растерянно послушал гудки. Нехорошее предчувствие кольнуло его.
Поликлиника – главный корпус в три этажа, позади белые блоки отделений. У входа висела табличка, золотая, как купол ютившейся рядом часовни: «Медицинская клиника «Надежда». В фойе толкучка, регистратура за стеклом, горшки с пальмами и фикусами, жалюзи на окнах. Голубая плитка на стенах гасила летнюю теплоту света, превращая здоровый румянец лиц в мертвенную бледность.
Антон проскользнул к пустому окошку.
– Мне к Корсакову.
– Вы кто?
Он назвался.
– Проходите,