то нужно искать встречи с ним. А еще лучше вот прямо сейчас хоть что-то для себя прояснить.
– Ты енто, стало быть не Фомка, а Влад? – прозвучал очередной вопрос.
– Ты, стало быть, переверни меня, кабы разговор состоялся. Не привычно мне быть спиной к мужчинам, стало быть, – подражая стилю общения очередного гостя сказал я.
Меня перевернули и я увидел парнишку. Худощавый, явно не воинственного вида, в рясе. Если называть священников попами, то передо мной был, скорее, «попок», поп на минималках. И был бы он грозного вида, или хотя бы не такой тщедушный, я даже с еще до конца не развязанными руками смог бы огреть гостя хоть в пах, хоть в грудь, тем камнем, который уже успел перетащить и оставить у связанных рук. Кстати, о них!
– Руки! – потребовал я.
– Э, не, мил человек. Сперва уговор, опосля руки, – собеседник замахал в отрицании своими передними конечностями.
Опа, а мы с ним оказывается о чем-то договаривались? А как, на пальцах? Если я обет хранил?
Впрочем, я уже и не нуждался в его услугах. Наверное, слишком был уверен Вершила, что я испугаюсь креста с водой и даже не попытаюсь выпутаться, иначе как этими соображениями я подобные нелепые узлы я не могу объяснить. Бывшие мои путы, уже валялись рядом.
Резко хватаю дьячка за шею, двигаю его к себе, перехватываю руку и беру ее на слом, втыкая голову дьячка в то сено, на котором я только что лежал.
– Где я? Это первый вопрос. Отвечать быстро! – жестко говорил я.
Следовало сверить реальность и новую старую память реципиента.
– Град вольных людей Берлада, что у Дуная, – уже четко отвечал дьячок.
– Кто я? – спросил вновь я и даже сам поморщился.
Этот вопрос звучал ну очень странно. Так можно и статус юродивого заработать. А там и люди шарахаться начнут. Если такие людишки, как Вершила стороной станут обходить, так и хорошо, но мне же нужна социализация. Надолго ли я вот здесь? Не понятно, может это кома, но не столь важно. Важнее иное, нужно быть собой будь все происходящее даже плодом моего воображения. И жить и действовать так, как хотел жить. По справедливости, как я ее понимал.
Мне рассказали, кто я. При этом, парень не стал задавать вопросов про бесов или еще чего, чем, на самом деле, спасал свою жизнь. Начни он тут мне задвигать о том, что в меня бесы вселились, или еще какую ерунду, то мог и…
– Чего хочешь? – спросил я в нетерпении, между тем, не показывая вида, что мне больно от того, что расшатываю веревку.
– Уйти, – дьячок приблизился ко мне еще ближе, заставляя поморщиться. – Обрыдло мне все тут, уйти нужно.
Зубы он не чистил давно… Никогда! Все же привыкли мы, люди из будущего, когда или посторонних запахов нет, или все вокруг благоухает парфюмом. Здесь и сейчас так все «благоухало»… всеми ароматами Франции, той, средневековой, где ночные горшки на голову выливали. Я никогда неженкой не был и на войне какие только ароматы не испробуешь, но сейчас приходилось напрягаться.
– Хочешь идти, уходи! – сказал