чего нарекли так? Уж больно длинно.
Старик поспешил ответить на вопросы за гостя:
– Остолбени! Глаголить надобно, егда мысль правая есть. А попусту языком чесать неча. Слыхали, что мил человек молвил? Из грядущего он прибыл. Там и град стольный, и нарекают ребятишек по-иному. Думайте, прежде чем вопрошать.
Молодцы пристыженно понурили головы и беспомощно опустили плечи. Здоровяк гордо провёл ручищей по наполовину лысой голове со свисающей на бок прядью соломенных волос, и снова встал. В одном ухе у него блестела в свете лучины небольшая золотая серьга. Теперь Пересвету представилась возможность рассмотреть его и других мужиков лучше. Страх-то отступил. Каждый наряжен в тёмные шерстяные рубахи без ворота с кожаными ремнями и железными узорчатыми бляхами, на одном плече застёгнут металлической фибулой плащ, отороченный овчиной, а ноги покрывают холщовые штаны и кожаные сапоги, ремешком перевязанные на щиколотке. Головы у всех, кроме здоровяка, охвачены металлическими обручами. Волхв махнул рукой в сторону свирепого воина:
– Энто стратиг наш, Колояр.
– Воевода? – сообразил Пересвет, меняясь в лице. Он вдруг ясно понял, с кем имеет дело. И больше предпочёл не лезть с расспросами, оставляя слово за волхвом.
Колояр бросил на запредельца полный ненависти взгляд, а потом с нескрываемым раздражением перевёл его на старейшину:
– Ведомир, неча с ним языками чесать. У нас дело сурьёзное.
– Я здесь решаю, с кем глаголить! – прикрикнул на него старик. – А ты, Колояр, обожди. Покончим с энтим делом, за иное примемся.
Стратиг присел. В светлице наступила гробовая тишина, только потрескивал костерок в печи, да лучина на столе. Витязи обменялись тяжёлыми взглядами и уставились на запредельца. Пересвет, от греха подальше, с надеждой глянул на Ведомира. Старик успокоился, морщины суровости на лице распрямились, и он приветливо обратился к молодому человеку:
– Как в мир вышел, Пересвет?
– В деревню-то? – понял запределец, – Две весёлые женщины вывели. И одежду дали, кроме обуви.
Колояр вдруг бесцеремонно вмешался, несмотря на предупреждение старого волхва:
– Горазд он злочинства чинить. Колдун, небось, аль нечисть Навья. Стащил одёжу у баб, и покамест люда нет, в деревню пришёл.
– Полно тебе, Колояр, – осадил его старик. – Спесь свою поубавь. А я, кажись, ведаю, кто тебя к нам провёл. Да не суть…
Пересвет удивлённо приподнял брови и вопросительным взглядом обвёл сидящих за столом молодцев. Волхв заметил это и с добродушной улыбкой сказал:
– Воины наши. Рыжий, яко светило – надёжа Ярополк, десница Колояра, – при упоминании своего имени, на лице сурового здоровяка не дрогнул ни один мускул. – Кудрявый – Радим, а с ним Мураш, самый хвилый, на дюжего не тянет, зато головастый.
– Кого это ты, старче, хвилым нарёк? – возмутился брюнет, недовольно поглядывая на старика.
– Ну-ну, будет тебе, насупоня…Я