Пересвет кивнул на птицу.
– Я его вечером не видел.
– Дарко на ночной лов летал. Совам особый корм требен.
– М-м-м, – промычал запределец и осторожно потянулся к нему.
Пернатую голову накрыла тёплая людская ладонь. Дарко не клевался, только довольно прикрыл жёлтые глазищи. Кажется, ему нравится, когда его гладят. Ведомир смотрел на это всё, кажется, с недоумением. Вряд ли пернатый часто даёт себя трогать посторонним.
Милую сцену прервал призывный лай Волка. Пересвет ещё раз поблагодарил хозяина за гостеприимство и вместе с псом отправился по указанной дороге. Жители деревни ещё не отошли от широких гуляний, поэтому на улице было пусто. Как пришёл, так и уйду один, усмехнулся про себя Пересвет, шагая вдоль дороги. Ему было непривычно видеть дома, похожие на сараи, но время диктовало свои условия. Раньше ему казалось, что Русь всегда была такой, как описывал её великий Пушкин, величавой и яркой. С дубами, котами и русалками. Ан нет, дремучие века в корни отличались от старых сказок. К тому же, если старик не солгал, здесь существовала магия, а боги жили рядом с простым народом. Но за день ничего особенного он так и не заметил. Кроме одного. Он тронул оберег, который болтался на груди. Только петушиный крик и звуки скота нарушали тишину спящей деревни, возвещая о приходе первого весеннего утра.
Довольно быстро Пересвет оказался на отшибе. Его встретил покосившийся дом, ещё более убогий и ветхий, чем другие. Дверь вот-вот упадёт и откроет солнцу тёмное затхлое нутро искомой постройки, да и крыльцо того и гляди утонет в рыхлой земле, и утянет за собой изувеченные временем прогнившие брёвна. Смотреть страшно, подумал запределец, с опаской приближаясь к избе. Пёс за ним идти не стал – собаки порой умнее хозяев, – а только сел у опрятного домика возле загона, по которому бродили бесстрашные кошки.
Оглянувшись на деревню, Пересвет нервно сглотнул и с особой осторожностью постучал в дверь, чтобы та ненароком не отвалилась. За ней послышались торопливые шаги. В следующую минуту на пороге появился невысокий поджарый мужчина средних лет. Русые волосы спускаются кудрями до плеч, голова охвачена металлическим обручем. Одет как все – ни беднее, ни богаче. На поясе болтаются разные холщевые мешочки, от которых идёт ядрёный аромат жухлых трав. Грудь его украшают несколько амулетов: один в виде ромба с заключёнными внутри стрелами, другой напоминает солярный символ с ответвлениями по типу ключа, а третий – четырёхлопастный. Все деревянные, но только последний крашеный, бело-лиловый.
Его гладкое, щекастое лицо с короткой бородкой, не походило на лицо изголодавшегося отшельника, живущего особняком. Да и в карих глазах плясал огонёк радушия. Мужчина ярко улыбнулся:
– Добре, молодец! Ты заходи, не топчись на пороге.
Приглашающим жестом травник впустил гостя в свою скромную обитель. Внутри Пересвет ожидал увидеть беспорядок и кучу мусора, но там на удивление оказалось весьма опрятно. В углу трещал догорающий очаг, неподалёку от него стояла широкая лавка, а у противоположной