Мало того, после неудачной колки дров, она ещё и тряслась пуще прежнего.
– Сгиньте! Ну, пошли, пошли! – крикнул где-то рядом мальчишеский голос.
Пересвет насилу повернул голову и увидел, как Лешек гонит животных в другую часть загона. Он успел зайти за ограду, когда запредельца облепили незваные гости. Скотина на удивление быстро ретировалась к дальним жердям, не прекращая голосить. Мальчик с серьёзностью взрослого кивнул Пересвету, и тот на выдохе опустил руку, которая уже порядком занемела.
– Спасибо, ты меня спас.
– Негоже оставлять эдакого разиню в беде, – смешливо ответил Лешек. – Они ведь и сожрать могут, ежели оголодают.
– Правда? – голубые глаза в страхе метнулись к животным.
– Ха-ха-ха, дуботолк! На веру взял!
Задорный смех мальчика растворил напряжение Пересвета, и он тоже прыснул от своей глупости. Через силу напустив на себя серьёзный вид, Лешек вышел из загона и прикрыл за собой калитку. Запределец вернулся к своей прерванной миссии.
Стряхнув куриц с поршней, как тут величали сапоги, он рассмотрел соломенные гнёзда, возле которых они бродили. В нескольких лежало по паре яиц. Пересвет удивился их размеру: гораздо меньше тех, что в магазинах продают, больше похожи на перепелиные. Как у цесарки, вспомнил он недавнюю находку в одном из супермаркетов, но брать не стал, они раза в два дороже куриных.
Набрав достаточно яиц, Пересвет вышел из загона. Дети всё ещё играли, когда он перед ними появился. Ребяческое любопытство взяло верх. Две девочки подошли и заглянули в корзину. Лешек довольно ухмыльнулся, а его упитанный приятель презрительно хмыкнул.
– Энто он на пироги? – спросила русоволосая девочка лет пяти, повиснув на краю корзины и любуясь гладкими куриными яичками.
Её подружка ласково погладила труды наседок. Пересвет честно ответил:
– Понятия не имею. Сказал принести – я несу.
– Ляпота! – мальчишки подбежали и оттолкнули девочек, сами во все глаза рассматривая яйца.
Насмотревшись, они снова переключились на заботу о цыплятах. Пересвет отсалютовал Лешеку и пошёл обратно к избе. Мальчик, не разобрав жеста, лишь пожал плечами и вернулся к друзьям, которые бережно поглаживали желторотиков.
Масленичные гулянья продолжались, но пылу у деревенских поубавилось. Костёр безудержного веселья догорал; вместо треска из него доносились корявые голоса жителей Любозени. Как кота за хвост, недовольно подумал Пересвет, остыли бы уже. Среди отдельных кучек изрядно гульнувшего народа он так и не выцепил знакомых лиц. Шёл мимо дворов, слушал плавную мелодию дудочек и переливы гуслей, а в голове вертелись далёкие моменты солнечного лета, что он проводил у родителей матери.
И звуки, и запахи – всё напоминало детство. Бегали тогда с друзьями-дачниками по золотистым полям и радовались мрачной туче, что непременно приносила тёплые ливни и ветвистый неон молний, тянущихся до самой земли. А после дождя выходило солнце,