комплексует, – ухмыльнулся Уэс. – У нее уже лет сто как нет новых идей. Думаю, не хочет показываться людям, пока что-нибудь не придумает. Мечтательная Пятница когда в последний раз проводилась?
Дилейни не ответила, перед ее глазами всплыл ультразвуковой снимок.
– Она беременна.
– Что?.. – Уэс ошарашенно уставился на нее.
Дилейни рассказала о том, что увидела в свой первый день, и они перебрали все ее предположения. Уэс смотрел на дюны, пытаясь осмыслить новость.
– Она что, ходит в ту же клинику, что и все остальные? – недоверчиво спросил он. – Впрочем, это логично. Она бы так и поступила. – Он вытянул указательный палец, как будто собирался начать что-то считать, но передумал. – Но оставить снимок… Странно. Она должна была собственноручно закрыть изображение, прежде чем уйти. Значит, оно включилось случайно. Какой-то глюк. Но и такое маловероятно.
– Значит, кто-то сделал это намеренно, – сказала Дилейни.
– Да, вот это куда вероятнее. Знаешь, я почти уверен, что это было сделано специально. Кто-то хотел, чтобы ты увидела. Наверное, это проверка.
– В мой первый день?
– А когда еще? Сама знаешь, какие они изобретательные.
Дилейни молчала, обдумывая эту версию. Внезапный порыв ветра с океана поднял песчаный вихрь. Ураган чихнул.
– Возможно, тут приложил руку Стентон, – сказал Уэс. – Про него там не говорят?
– Я не слышала. Вроде он по-прежнему в Китае.
– Да знаю я, что он в Китае! Никак не может угомониться. Никто не проваливается с таким треском и постоянством, как он.
Когда Стентон ушел из “Вместе” в компанию “Хуавей”, все сочли это самым вопиющим предательством в истории индустрии и принялись трезвонить во все законодательные колокола, призывая спецслужбы вмешаться. Мэй Холланд и Эймон Бейли были хорошо прикрыты по части патентов – как ни странно, Стентон не имел прямого отношения к наиболее ценным продуктам компании. Однако все равно оставались опасения, что он забрал с собой в Китай – и не просто в Китай, а в “Хуавей”, которая считалась главным конкурентом “Вместе” в области мобильных телефонов, – интеллектуальную собственность компании. Но единственный видимый результат его бегства оказался неожиданным – с его появлением “Хуавей” начала чахнуть. Следуя его советам, компания понизила себестоимость своих смартфонов, пожертвовав техническими характеристиками, в расчете на то, что к ним хлынут те, кто не может или не хочет расстаться с двумя тысячами долларов на гаджет от “Вместе”. Но этого не произошло. Смартфоны “Хуавей” действительно заметно подешевели, но их просто стали считать халтурой. Они были ненадежны. Выглядели убого и топорно – как снаружи, так и на уровне интерфейса.
– Эти “хуавеи” слишком легкие, – заметил Уэс.
Так оно и было, и все из-за Тома Стентона. Он очень хотел сделать смартфоны невесомыми, угрохал сотни миллионов, чтобы снизить вес аккумуляторов, пластика,