подожди… чёрт, да что за идиотизм! – умирая от неловкости и нелепости ситуации, с досадой выговорил он. – Я сейчас всё решу.
– Не надо, – возразила она. – Даже если вопрос будет решён, я всё равно уже… не смогу остаться.
Мог ли он её в этом винить? Милка всё испортила. Опять всё испортила!
– Извини, что так получилось, – только и выдавил он из себя.
– Да всё нормально, – отводя глаза, проговорила Даша.
– Подожди, я хотя бы вызову тебе такси, – предложил Павел. Это было самое малое, что он мог сейчас для неё сделать. Но Даша отрицательно покачала головой.
– Не надо, Паш. Я сама, спасибо. И провожать меня до машины тоже не надо, – заметив, что он собрался спуститься с ней во двор, предостерегающе произнесла она. Обижена, рассержена или расстроена… а может, всё вместе. Впрочем, на каждую из этих эмоций Даша сейчас имела право, подумал он в раскаянии, сгорая от стыда.
Павел отпер входную дверь и молча прошёл в квартиру, даже не пригласив Милку последовать за ним. Впрочем, она и не ждала его разрешения: тут же шумно ввалилась в прихожую, болтая без умолку – явно оттого, что тоже чувствовала неловкость. Ну не совсем же бессердечной и бесчувственной она была?!
– Так что у тебя с телефоном? – напомнила Мила. – Уже несколько часов не могу дозвониться.
– Сломался, – лаконично отозвался Павел, не вдаваясь в подробности того, как раскурочил аппарат об стену – по её милости, между прочим.
– Хочешь, я чай заварю? – заискивающе, практически виляя хвостом, предложила она, заглядывая ему в глаза. – Паш, ты не сердись на меня, пожалуйста. Понимаю, что испортила тебе всю малину… Но я же не знала, честно!
– Можно подумать, если бы ты знала, что я буду не один, тебя бы это остановило, – едко отозвался он.
Мила смущённо засмеялась.
– Вообще да, ты прав, не остановило бы… Ну, вот такая уж я! Настоящая, какая есть. Без прикрас и без ретуши…
– Мил, – он серьёзно посмотрел на неё, – а ты никогда не задумывалась о том, что многие люди тупо оправдывают свои свинские поступки тем, что «вот такие уж мы есть». Наглость, бестактность и хамство не равняются искренности и «настоящести», понимаешь?
– Да, похоже, тебя зацепила та малышка, – протянула Мила понимающе. – Ты действительно расстроен, Пашечка.
– Да не в этом дело! – психанул он. – Просто я дико устал от твоих закидонов, понимаешь?
Мила сникла.
– Понимаю. Но я не хочу сейчас возвращаться домой, а больше мне правда не к кому было пойти. Так уж получилось, что во всём этом сраном мегаполисе ты – мой единственный реальный друг! – с досадой воскликнула она.
– Опять с родителями поругалась? – вздохнул Павел.
– Ага. Ну, ты в курсе, какие они у меня… трудные.
На его объективный взгляд, приёмные родители Милы были сущими ангелами – особенно потому, что столько лет терпели её выкрутасы и потакали им. Просто Милка не ценила этого. Не научилась, не хотела