на тесто. Ее шупфнудельн – мое самое любимое блюдо – картофельные клецки, которые получаются маслянистыми, хрустящими и умопомрачительно вкусными.
Также она готовит мое любимое рагу – «Гайсбургский марш», – который варится в огромном котле на огне, отчего в нашем доме пахнет пряным бульоном, а еще мама попросила тетю Кэтрин купить на рынке мой любимый апфельвайн[13].
В конце концов, девушке исполняется восемнадцать только раз.
Я беру стакан с сидром и заставляю себя улыбнуться маме.
– Конечно, – говорю я и делаю глоток. Сидр разливается по моему языку, как жидкий золотистый мед, и с пряным привкусом оседает в горле.
Расслабляющий эффект алкоголя почти заставляет меня признаться маме. Слова вертятся на языке, смешиваясь со сладостью сидра.
Я чуть не произношу вслух: «Мама, я его пригласила. Он возвращается».
Мама останавливается, чтобы откинуть волосы с лица. На лбу у нее остается след от муки.
– Совсем скоро ты станешь старейшиной, как я, – говорит мама с гордой улыбкой. – Ты так быстро взрослеешь. Мне с трудом в это верится.
Я отвечаю ей сардонической улыбкой.
– Я еще не доросла до такой старости.
– Старость? Ты считаешь, что я старая?
Я смеюсь вместе с ней.
– Кроме того, – добавляю я, – может, я вообще не стану старейшиной.
Мама начинает скатывать половину теста в длинную трубочку. Она переводит глаза со своего занятия на мое лицо и обратно.
– О? Дева, Мать и Старица зовут тебя куда-нибудь еще?
Я наклоняюсь вперед, расплескивая апфельвайн. Несколько капель падают на пол.
– А что, если они вообще со мной еще не говорили? – Слова вырываются из моего рта так же неожиданно, как проливается сидр из стакана, это еще одно пятно, с которым мне придется разбираться. – Что, если Триединая никогда не заговорит со мной?
Абноба, Старица, мудрая, безвременная и умелая, она защитница лесов и главная хранительница жизни.
Перхта, Мать, богиня правил и традиций, охоты и зверей.
Хольда, Дева, хранительница в загробной жизни, богиня зимы, дуальности и единения.
Они направляют, благословляют, присматривают – и иногда разговаривают с нами. Насколько мне известно, это тихий шепот, который успокаивает душу и наполняет ощущением правильности. Именно так мама узнала, что станет главой нашего ковена. Перхта, Мать, явилась к ней в видении. Именно так моя кузина Лизель, которой всего десять, практически с младенчества знала, что станет самой могущественной авгур[14] в своем поколении; Абноба, Старица, проявила к ней большой интерес.
У меня есть связь с силой, как и у других ведьм, – магия Источника течет через меня, когда я использую травы и зелья, но у каждой ведьмы есть талант, который она развивает с раннего возраста, исходя из интересов, потребностей или склонностей. Это один из законов, который способствует сохранению магии Начального Древа: ведьмы придерживаются своей специальности и следуют правилам, установленным лесным народом. Работа с