бесполезным сопротивлением. Одним быстрым движением я отталкиваюсь от нее, рукой сживая ее ключицу, так что ее ослепляет боль. Прежде чем она успевает пошевелиться, я рывком поднимаю ее на ноги, хватаю за тонкое запястье и выворачиваю руку. Она вскрикивает, когда я вынуждаю ее застыть, ее рука вывернута так, что, если она попытается убежать, мне потребуется лишь небольшое усилие, чтобы вывихнуть ей плечо.
– Принеси кандалы, – приказываю Бертраму.
– Что ты собираешься сделать, – говорит девушка равнодушным голосом, – сжечь меня? – Она говорит так, словно ей все равно, но я вижу, как у нее на лбу выступает пот, а глаза вспыхивают. – Прихватил с собой клеймо, чтобы поставить и на меня метку демона?
«Она видала сожжения». Эта мысль приходит мне в голову, но я прогоняю ее. Клеймение ведьм – это кое-что новое, что коммандант придумал несколько месяцев назад. Если эта ведьма знала, как действует ее черная магия, то должна была понимать, что не следует применять ее перед отрядом чертовых хэксэн-егерей.
Сквозь разбитую дверь я вижу, как другие охотники, наконец, поднимаются. Бертрам зовет на помощь – раздается лязг железных цепей и деревянный стук, когда дверь тюремного ящика, стоящего в повозке, распахивается.
Мяу.
Я чуть не наступаю на рыжую кошку. Она ластится к моим ногам.
– Отстань, Роза, – приказываю я. Только моя сестра могла дать мышелову имя, но она питает слабость к этим тварям.
Ведьма тихо повторяет имя кошки. Роза. Ее розовые губы складываются в идеальный кружок, словно она удивлена. Роза трется головой о лодыжку ведьмы, и у меня внутри все переворачивается, когда я вспоминаю истории, как ведьмы превращают кошек в своих фамильяров. Эта hexe околдовала питомца моей сестры?
– Ты расскажешь, где моя сестра, – говорю я шепотом.
– С чего это? – огрызается она. – Чтобы ты смог сжечь и ее?
Другие охотники подходят к нам. В руках Бертрама железные кандалы. Я не могу ничего больше сказать.
– Ты не сгоришь, hexe, – шепчу я дрожащим голосом.
Ее глаза расширяются.
– Но еще пожалеешь об этом, когда я с тобой разделаюсь.
7. Фрици
Тюремная повозка раскачивается, попадая в колею, из-за чего меня отшвыривает к стене, а железные кандалы на запястьях дергаются, и я ощущаю запах старого металла и ржавчины. Охотники не особо спешат, и я задаюсь вопросом, не потому ли, что их предводитель думает, будто мы можем по дороге наткнуться на его сестру.
Может, мы ее и правда встретим.
Но я надеюсь, что ей удалось скрыться. Она воспользовалась дымовой завесой, которая поднялась из-за моего заклинания (до сих пор понятия не имею, почему оно взорвалось; возможно, среди тех трав росло что-то еще?), и убежала в лес. Теперь, когда хэксэн-егери ушли, она, должно быть, вернулась в дом и приводит его в порядок. Пока я несу бремя ее судьбы.
Меня охватывает чувство вины. Чувство вины, страх и пробирающий до костей ужас.
Нет. Я не буду думать об этом. Не буду размышлять о том, как, пытаясь спасти Лизель, я закончила тем же, что и она.
Я ударяюсь