больше похожей на куклу.
Мне показалось, что я смотрел на нее очень долго, но на самом деле прошло, вероятно, меньше секунды. Комната была наполнена невыносимой жарой и удушливым дымом. Невозможно было стоять рядом с трупом. Весь лоб хозяина усыпали капли пота, он уже начал стекать струйками.
– Вынесем ее отсюда! – сказал хозяин.
– Держите тут!
– Ведро наполнилось, – услышал я голос Кайо.
– Да, давайте его сюда, – спокойно сказал пожилой мужчина, и сразу же раздался звук плещущей по стене воды. Тут же поднялось новое облако густого белого дыма, который ударил прямо в горло и заставил меня закашляться. Я поднял ноги девушки в белых таби[13], хозяин держал голову, и мы поспешили в комнату, куда выходила лестница. Вокруг царила жара, как в печке, только ноги девушки были как лед. Но трупное окоченение еще не началось.
Неся ее, весь в поту, я огляделся, удивляясь, что удалось потушить этот огромный пожар. Всего-то от одного огнетушителя и пары ведер воды пламя почти погасло. Только тлели большой кусок дерева перед камином – все, что осталось от кото, – да часть стены. Ну и, конечно, продолжал гореть огонь в камине. Я отметил, что дрова до конца не прогорели. И еще раз убедился, что все окна в комнате закрыты.
Комнату наполнял белый дым, из глаз постоянно лились слезы, поэтому почти ничего не было видно, но в этот момент я увидел прямо перед собой кое-что неожиданное на стене рядом с камином.
Это была большая картина маслом, размером примерно метр на полтора. Она изображала жутковатого вида стоящего человека, одетого в черное. На голове его была окровавленная повязка, а по бокам к ней крепились какие-то вроде бы фонарики. На груди человека висело что-то светящееся, в правой руке он держал длинное ружье вроде охотничьего, а в левой – обнаженный японский меч. Лицо его почти скрывала темнота, губы скривились, а глаза, казалось, светились, как у демона.
Что за картина? Почему на таком большом холсте изобразили этого жуткого мужчину? Об этом я думал, пятясь спиной из комнаты в сторону лестницы.
В этот момент я услышал громкий грохот и крики. Двое мужчин в пижамах – к давешнему пожилому прибавился крупный, средних лет – наугад открывали стеклянные окна у лестницы. Покончив с ними, они пошли в комнату, где был пожар, и стали открывать окна там, видимо, чтобы выгнать дым.
Я почувствовал, что Кайо, стоявшая у раковины, двинулась в мою сторону.
– Не смотри! – крикнул я.
Мне не хотелось, чтобы она, такая чувствительная, увидела такую ужасную сцену. К счастью, она отвела взгляд.
Я попытался опустить ноги мертвой девушки на пол возле лестницы. Однако хозяин, державший голову, показал мне подбородком, что нужно идти дальше, и я продолжил пятиться. Скоро я наткнулся задом на дверь.
– Эй, Фудзивара, открой дверь! – крикнул хозяин, и молодой человек, стоявший неподвижно в углу комнаты, поспешил ко мне и открыл дверь за спиной.
Там оказалась еще одна темная комната. Пока я пятился, Фудзивара вбежал в нее и