рукою потрогал маузер. К солдатам, окружившим Папанина быстрым шагом, доставая на ходу револьвер приближался человек в черной кожаной тужурке. Солдаты расступились, и Папанин вступил в переговоры. Переговоры длились недолго, Папанин, сняв бескозырку принялся ею призывно размахивать.
– Ну что, командир, пойдем к берегу? – спросил один из матросов.
– Экий ты шустрила, – проворчал всегда осторожный и немного трусливый Мокроусов, – пусть сперва Папанин вернется, может нас нарочно подманивают.
Сняв бескозырку Мокроусов стал ею размахивать в ответ, команда присоединилась. Посовещавшись с человеком в кожанке, Папанин спрыгнул в шлюпку, матросы налегли на весла, и вскоре шлюпка ударилась о борт катера.
– Все в порядке, товарищ Алексей, – доложил Папанин, – Разрешили причалить, просили только пирс не занимать.
– Полный ход, – скомандовал Мокроусов, и шумно нюхнул покрасневшими бычьими ноздрями из блестящей никелем коробочки.
Издав облако черного дыма и радостно взвизгнув гудком «Гаджибей» мерно чухая мотором устремился к берегу.
Берег Анапы, усыпанный рыбачьими хибарами, быстро приближался. Команда, собравшаяся на палубе, радостно свистела и размахивала руками. Мокроусов, опустив мощный зад на оружейный ящик нежился в лучах теплого солнца, Папанин стоял на штурвале, и как-то совсем забыл о мотористе. Уже давно было пора остановить машину, но она по-прежнему молотила, поскольку машинист не мог видеть надвигающийся берег. Папанин начал плавно выворачивать штурвал собираясь поставить катер бортом к берегу. Хруст и треск прервал бодрый бег «Гаджибея». Мокроусов свалился с оружейного ящика, а некоторые матросы попадали за борт, немногим позже, нагнав «Гаджибей» в корму с ужасным грохотом врезался буксируемый «Витязь».
– Придурки! – заорал, вскочив на ноги Мокроусов, – Что в трюме?
Папанин, оставив штурвал спрыгнул в люк, и некоторое время отсутствовал. Наконец его радостная голова известила:
– Днище цело, течи нет.
В глубине прозрачно изумрудной воды виднелась обросшая бурыми водорослями каменная плита. Катер, всегда раскачивающийся на волнах, и дрейфующий под действием даже самых слабых течений, словно застыл на месте.
После нескольких безуспешных попыток сняться с мели при помощи машины, катер облегчили, перегрузив все оружие и патроны на «Витязь», но и это не помогло. Тогда Мокроусов загнал команду в море и матросы, стоя по грудь в воде, долго раскачивали катер, прежде чем наконец сдернули с гранитной глыбы. Вытерев со лба пот, Мокроусов обернулся к единственному пассажиру.
Одетый в щегольской штатский костюмчик молодой человек в шляпе криво ухмылялся. Поймав разъяренный взгляд матроса, сменил улыбку на скучающее выражение.
– Ох, не нашего, не пролетарского ты класса, – тяжеловесно и с расстановкой произнес Мокроусов, с отвращением рассматривая навязанного командованием штатского, по кличке Курган.
Хорошо выбритый, среднего роста, с небольшими усиками,